– А с чего вы решили... – завелся мой задиристый спутник.

– А с того, – перебил морской волк, – что городничий приказал арестовать и повесить проходимца, расстроившего помолвку его приемной дочери Жаннет, и ни один стражник не откроет вам ворота города, если вы захотите покинуть его по суше, и ни один корабль, кроме моего, не примет вас на борт, если попытаетесь бежать морем. А для путешествия на лодке погода неподходящая.

С этими возмутившими наши души словами капитан поставил бутылку на стол, а из второй выбил пробку одним хлопком мощной ладони по донышку. Уважаю профессионалов в любом деле.

– У нас нет денег оплатить проезд, не успели заработать, – угрюмо заметил Рипс.

– Разве я сказал что-нибудь об оплате? – с деланным возмущением воскликнул Лирок. – Я у вас в долгу, господа!

Наполнив наши кружки, он приступил к рассказу.

10. 10

– Знаете ли вы, господа, что мой несостоявшийся тесть, опекун моей неверной невесты Жаннет, – не только глава городской управы, но и родной брат губернатора этого паршивого острова, чтоб ему на дно морское уйти со всеми его кровососами…

История пирата оказалась банальна как помойная крыса и столь же нечиста и омерзительна. За месяц до нашего прибытия наивную девчонку соблазнил проезжий молодец. Опекун узнал о грехопадении Жаннет и с помощью брата-губернатора взял за жабры удачливого пирата, которого мог шантажировать: либо свадьба с его блудной приемной дочерью и снижение торговых пошлин, либо для начала запрет на сбыт награбленного в его городе, а там и на всем острове. А будет упираться – у губернатора давно лежит под сукном решение королевского суда о казни морского разбойника Лирока через повешенье.

Разумеется, капитан выбрал жизнь и кошелек, а куда деваться?

– Эта женитьба стала бы позором для меня. Я бы все равно бросил порченую девку сразу на пороге церкви, – признался Лирок после третьей совместно распитой бутылки. – Может, она беременна, иначе с чего бы такая спешка? Так ты примешь мою помощь, маэстро?

– Отчего же не принять, – пожал я плечами, а сам подумал, что надо бы узнать, насколько разгневан губернатор. Не верю я в разбойничью благодарность. Отучен.

Вот это я влип. Кто ж знал, что занесет меня в такую дыру?

Какой мерзкий мир эта ваша Терриста! Отсталый, грубый, дикий, и рожи у его обитателей – чудовищные. А женщины! Самая последняя дурнушка из моего мира здесь считалась бы красавицей. А души! Меленькие, как насекомые. Бескрылые, как тараканы.

Я раздавил каблуком хитиновую тварюшку, обитавшую в гостиничном номере, и брезгливо скорчился. Грязь, сплошная грязь. Дикари!

Главное, магией в открытую пользоваться нельзя. Тут еще инквизиция жива, вдобавок ко всем дикарским прелестям. Впрочем, меня не это останавливает от того, чтобы щелчком пальцев дезинфицировать весь этот притон вместе с хозяевами и постояльцами. Но, примени я что-либо серьезнее заклинания, чистящего постель от клопов, меня быстро вычислят мои враги. Кто-то же лишил меня памяти и засунул в этот дерьмовый мирок!

К полуночи весь порт был пьян в стельку. Капитан уснул в нашей каморке за столом, уронив голову на сложенные руки. Рипс свалился на деревянный топчан, а я ходил по нашему клоповнику из угла в угол.

Опять надо срочно уносить ноги. Причем, с пиратами мне решительно не хотелось путешествовать. Даже если не брать в расчет опасность того, что меня – молодого здорового мужчину с крепкими мускулами – могут скрутить и продать в рабство или приковать к веслу (разумеется, если я не буду сопротивляться), то это плохая идея — путешествовать по островам с моей новой рожей. Судя по услышанному, ее владелец, соблазнивший племянницу губернатора, — тот еще бабник и много где напакостил. Его физиономию наверняка опознают, и без маски мне нежелательно высовываться. Но кто же среди бела дня ходит в маске?