– Я уверен, что это был настоящий гений, – сказал Вер. – Ты бы мне посочувствовала. Каково узнать, что твой гений подонок!

– Тогда иди и удавись! Что еще тебе делать? – разозлилась Марция. – Ты должен завтра победить. Я купила у Тутикана твое клеймо.

Вер едва не выронил чашу. Этого еще не хватало! Если завтра на него повесят, кроме желания Сервилии, еще какую-нибудь безумную прихоть Марции, то любой новичок зарежет его свинцовым мечом, и никакое мастерство не спасет. Проходимец Тутикан ничего не сказал об этом заказе! А что, если она пожелала…

– Он испугался! – засмеялась Марция. – Вер, ты чего?! У меня очень простенькое желание, даже не требует вероятностного расчета. Я попросила, чтобы нам с Элием не расстаться, не простившись.

– Что за абсурд? – Элий удивленно глянул на свою конкубину [49]. – Зачем…

– Всего лишь каприз, – рассмеялась Марция и поцеловала Элия в губы. – Женщина должна исполнять капризы, иначе она утратит очарование. Так что время от времени я покупаю у Вера клейма и исполняю какую-нибудь миленькую прихоть. Обычно это всегда импровизация.

– Ты – самая капризная и самая красивая женщина в Риме! – воскликнул Вер, облегченно вздохнув.

Марция взяла чашу Элия и выпила. Потом, несмотря на сопротивление, отобрала кубок Вера и тоже осушила.

– Я закрываю военный совет. Отправляйтесь спать. Оба.

Она поднялась, всем видом показывая, что ее слова не подлежат обсуждению.

– Я готов согласиться с Марцией. Она решительна и умна. Надо быстрее получить развод, вы поженитесь… – Вер запнулся.

«Жаль только, что у вас не будет детей», – закончил он про себя.

Элий опустил голову. Вер понял, что сенатор подумал то же самое и ощутил глухую тоску и боль, но это была тоска и боль Элия, сам Юний Вер не почувствовал ничего. Хорошо еще, что он не ляпнул это вслух.

– Я велю постелить тебе в комнате для гостей, – сказал Элий. – Не стоит возвращаться в гостиницу.

Вер поднялся. Ему показалось, что Элий еще что-то собирался сказать, но почему-то промолчал. Интересно, успел Элий исполнить свое главное желание, пока был гладиатором, или нет? Почему-то Вер был уверен, что гладиатором Элий сделался ради чего-то важного. Мысль, что его друг вышел на арену ради денег или славы казалась оскорбительной. Несомненно, у Элия было какое-то особенное желание. Такое, для покупки которого не хватит никаких денег. Возможно, его желание тоже стоило миллион. Или было бесценно. И потому безумно. Прежде Вер никогда не задумывался над этим. Теперь же ему хотелось знать об Элии гораздо больше. Если нельзя знать все.

«Завтра непременно спрошу его…» – пообещал трехкратный победитель Больших Римских игр и двукратный победитель Аполлоновых игр.

Утром друзья завтракали вдвоем – Марция еще пребывала в царстве Морфея. В доме любовника она сибаритствовала и всегда вставала поздно. Друзья уселись в сенаторскую «трирему», но Элий попросил водителя выйти и подождать. Впрочем, от Карин до амфитеатра Флавиев можно добраться за пару минут. Мимо пронесли роскошные сенаторские носилки с пурпурными занавесками. Кожа темнокожих носильщиков, натертая жирной мазью, сверкала на солнце. Разъезжать в носилках по Риму считалось особым шиком. «Новые люди» [50] обожали носилки. К тому же активисты из коллегии «Зеленый мир» всячески приветствовали этот вид передвижения, и в Календы каждого месяца устраивали бесплатные прогулки для детей и стариков в носилках с эмблемой земного глобуса и золотым контуром богини Помоны.

«Может, стоит податься к «зеленым», вместо того, чтобы размахивать мечом на арене? – подумал Вер. – Буду защищать рыбок, насекомых, все решат, что я очень добрый. Я смогу притворяться добрым, как раньше притворялся щедрым».