– Видишь, Надя, – торжественно выпрямилась Вера Степановна, обращаясь к сестре, – у нашей молодёжи ещё есть надежда на счастливое будущее.

– Да, Верочка, – пискнула сестра, – но, надеюсь, они не забудут и о научном атеизме.

Она повернулась к Федьке, приложив руку к груди, словно хотела вынуть своё сердце и подарить вместе с тетрадкой.

– Фёдор, – серьёзно сказала она, и Федька понял, что её голос может звенеть металлом не хуже, чем у Веры Степановны, – мы с тобой должны выбрать время и побеседовать о научном атеизме. Если ты вооружишься знаниями по вопросу атеизма, то сможешь избавиться от многих предрассудков. Твоим глазам явится истина верного учения Маркса – Энгельса – Ленина, и ты поймёшь, почему человек погряз в косности и невежестве.

– Ты знаешь, что такое атеизм? – Тоненький пальчик Надежды Степановны нацелился на Федькин лоб.

Сначала он хотел соврать, что знает. Но потом подумал, что она, чего доброго, захочет проверить его знания, и честно признался:

– Нет. – И, уже жалобно, попросил: – Вера Степановна, Надежда Степановна, можно я пойду домой к деду?

– Иди, Фёдор, но помни наш разговор, – позволила Вера Степановна.

А Надежда Степановна, снова превращаясь в милую бабулю, добавила:

– Забегай чайку попить. И деда приводи.

Федя нехотя поплёлся к дому, сжимая в руке тетрадь с советами молодому рабочему. Тайна, ещё утром будоражившая Федькино воображение и вливавшая в него силы, оказалась нелепой и глупой. Узнай о его секрете одноклассники, хохот стоял бы на всю школу.

– Ну и дурак ты, Хомяк, – надменно сказала бы красавица Ирка, презрительно вздёрнув брови.

Лучший друг Данька Мальков сочувственно хлопнул бы по плечу:

– Прокололся, Хомыч, с кем не бывает.

А то, какую мину соорудила бы сестрица Юлька, и представлять не хотелось. Правильно, что он не стал ни с кем делиться секретом, по крайней мере, теперь не приходится переживать позор.

Разросшийся куст с маленькими красными ягодками внезапно хлестнул Федьку по лицу веткой, возвращая способность трезво мыслить.

«Интересно, а почему неизвестный человек, отправивший письмо, советовал другу заполучить рукопись “Советов молодому рабочему”? Может быть, в них что-то зашифровано?»

Хотя щёки всё ещё горели, словно Федьке надавали пощёчин, его разум и чувства понемногу приходили в равновесие.

– Если не можешь решить задачу, сосредоточься и пересмотри все варианты, – говорила учительница математики.

Решив обстоятельно продумать ситуацию, Федька перепрыгнул через куст крапивы, отодвинул доску прогнившего забора и втиснулся во двор заброшенного дома – посидеть в одиночестве, чтоб никто не мешал. Небольшая бревенчатая изба почти вросла в землю. Крыльцо представляло собой две чёрные доски, на которые было страшно ступить. Федька не стал рисковать, а подлез под шаткие перила веранды и уселся на разогретый солнцем пол, подумав, что на нём вполне можно зажарить яичницу.

Солнце разошлось не на шутку, обдавая жаром поникшую траву. Федьке хотелось пить. Он облизал пересохшие губы, переполз в тень и развернул тетрадку. На память он никогда не жаловался и через полчасика вполне мог написать контрольную о том, как раскладывать по номерам гаечные ключи или как опасно курить на рабочем месте.

Неужели ради этих советов неизвестный хотел раздобыть рукопись? В такую наивность верилось с трудом, даже если получатель мечтал приступить к работе именно в тракторном цехе.

Перевернув тетрадь вверх ногами, Федька попытался разыскать на страницах следы тайнописи. Ничего. Ещё с час он бился, всё ещё надеясь, что сможет подобрать ключик к этому ларчику с шифром. Но все попытки разбивались о твёрдый почерк, не таящий в себе ни одной лишней буквы. Единственное, за что удалось зацепиться, так это за то, что писавший упорно делал ошибку в слове «организация». Но из «аргонизации» выжать спрятанный подтекст тоже не удалось.