– Один? – в один голос воскликнули слушатели.

– Да нет, не один, с десятком телохранителей.

Болгары переглянулись.

– Освободил пленницу?

– Не только её! И полонянок королевы освободил, всех до единой. В придачу ещё и Мусокия срубил.

Хлопун свысока посмотрел на окружающих, будто бы сам он королеву спас.

Наступила тишина.

«Что же за богатырь такой? Откуда взялся? – задумался Аспарух. – По степи о нём известий не было. Король? Муж принцессы Тины? Но гунны ведь разбиты…»

– Ладно, Хлопун, рассказывай дальше.

– А что дальше? Вскочили они на коней и фьють. Ищи ветра в поле. За ними вдогон ринулась тыща всадников. Вскоре смотрим – пыль над степью. Думаем: отбили спасённых, возвращаются. Ан нет! Тыща движется, да не та тыща. Видим, а это тот самый король – спаситель королевы. Оказывается, его воины погонщиков в засаду свою заманили, да там же и положили. Не простил им король обиды, вернулся наказать остальных. Набросился, полтыщи обидчиков срубил, остальные живота запросили. Сами в плен попросились. Повязали их. Когда сраженью конец пришёл, мать земля! А у короля-то воинов почитай втрое меньше, чем он полону взял. Вот умора была. Сидят связанные на земле, глазами зыркают, в горло готовы зубами вцепиться, но поздно уже, руки-то верёвкой стянуты.

– А что с пленницами?

– Показали королю другой полон женский. Велел в первую голову накормить всех и в реку загнать. Затем отдал им обоз, что награбили дезертиры. Выбирайте, говорит, кому какая одежда глянется, и продуктами на дорогу запаситесь.

– Отпустил?

– Отпускать – не отпускал, но и не держал.

– Как это?

Рассказ Хлопуна всё более захватывал слушателей: «Чтобы так обращались с пленными, да ещё с женщинами! Про такое раньше слышать не доводилось».

– А ещё король сказал, что он русский конунг Само, женат на гуннской королеве Тине. Что он ведёт свой народ на земли славян и, если кто пожелает, может следовать за ними. Обид, говорил, чинить никому не будет. Кто дойдёт до родных мест, могут там и остаться. Кто пожелает, тот может идти и дальше с ними.

– А что болгарская княжна?

– Она последовала за ним. Король ей сказал, что знает о вашем продвижении и, возможно, что пути пересекутся. Вообще, странный король какой-то. Как прослышал, что дезертиры с полоном творили – лицом изменился. Велел всех командиров, от десятников до тысяцких, вывести на открытое место и тотчас срубить… Чудно! За баб!

Хан задумался. Если верить словам землепашца, то Гульна свободна. А если последовала за конунгом руссов, то признала в нём надёжную защиту. Значит надо сниматься и идти навстречу судьбе. Видно так угодно Богам.

Но он не успел отдать приказ о сборе. С севера на взмыленных лошадях примчался один из разъездов.

– Великий хан! Хазары! Полдня пути.

– Много?

– Много хан.

Ну, вот и дождались, – похолодело в груди. Сниматься с укреплённого для обороны места уже не имело смысла. Он мог отдать лишь одну команду.

– К бою!

И закрутилась предгрозовая карусель. Воины знали свои места в бою, вмешиваться не имело смысла.

Позиция у болгар была не плохой. С одной стороны прикрывал густой лес, а с другой – глубокий овраг. Прямо через лагерь текла речушка, так что и от огня было чем защититься.

Задолго до того, как появились первые всадники, Аспарух по топоту копыт понял, что сила идёт немалая.

«Ну что же, – вздохнул он. – Тем почётнее будет принять смерть». – Страха не чувствовал, было стыдно перед памятью отца, что не сдержал своего слова».

Когда хазары высыпали на поле перед кибиточной крепостью болгар, стало видно – в орде тысяч тридцать всадников. На равный бой в поле рассчитывать не приходилось.