Аделина расцвела от удовольствия. Их разделяло всего три шага, но она не смела сделать их. Внезапно ею овладела робость, она не решалась идти вперед. Передав это право Ричарду, она замерла на месте, подавшись к нему, и тихо прошептала:

– Сэр Ричард, я принесла ваш приз, подойдите и возьмите его.

Мгновенно преодолев разделяющее их пространство, он привлек ее к себе и поцеловал… Закат смешивал краски. Природа и небо украдкой смотрели на них. Солнце опускалось все ниже, и полумрак постепенно окутывал землю, скрывая их ото всех. Заросли цветущей сирени потонули в ночной тишине, на небе показался месяц, озарив мир лунным светом…

– Мне надо идти, Дик, – прошептала Аделина, пытаясь высвободиться из объятий Ричарда.

– Когда я вновь увижу тебя? – спросил он.

– Завтра, может быть, завтра, жди меня вечером здесь, я приду, если получится тайно отлучиться из замка…

Аделина ушла. Легкая тень выпорхнула из зарослей и побежала, шурша, по траве в сторону крепости. Дик же, рассудив, что до дома идти далеко, остался ночевать в сирени, под ясной луной, с легким сердцем и на свежем воздухе.

С первыми лучами солнца Ричард проснулся. Утренняя прохлада сразу взбодрила его, стряхнув с него сон. Дик потянулся, вздохнул полной грудью и, неторопливо выбравшись из кустов, бодро пошел домой. Вокруг ярко зеленела листва, вовсю пели птицы, восходящее солнце, омывшееся за ночь в подземных водах колодцев и родников, проливало на землю свет, медленно поднимаясь над горизонтом. Дик посмотрел на восток, щурясь от слепящих лучей. Там за многими странами и морями лежала земля, за которую уже второй век насмерть бились Крест с Полумесяцем… Палестина… Но в то утро Ричард не думал об этом. В его душе, так же как и вокруг, пели птицы и светило солнце. Он весело шел сквозь высокие, покрытые тяжелой росой травы, думая о сегодняшнем вечере и не задумываясь о завтрашнем дне…

С тех пор Ричард и Аделина стали часто видеться. Чем больше они узнавали друг друга, тем сильней возникала меж ними привязанность, и Ричард бы непременно женился на ней, но в те времена это было не так-то просто.

…Прошло около года. Сезоны в свой черед сменяли друг друга. В окрестностях замка все было по-прежнему. Коровы давали молоко, крестьяне пахали землю, церковь молилась о благоденствии, и колокола на башне возвещали в свой срок о праздничных днях, а герцог справедливо судил и правил.

Ричард и Аделина провели этот год вместе, тайно встречаясь в зарослях заветной сирени или в запущенном доме Дика. Гуляя в лесу, они уходили подальше в чащу, где могли быть уверены, что будут одни. Они хранили в секрете свои отношения, понимая, что владетельный герцог никогда не позволил бы своей дочери встречаться с нищим рыцарем, каким по-прежнему был Ричард Корнелий. Несмотря на это, Дик с Аделиной любили друг друга и были счастливы вдвоем, дни их текли, не омрачаемые ничем, как вдруг неожиданно их безмятежное существование было нарушено…

– Будет, как сказал я, и никак иначе, – гневно говорил герцог, он почти кричал. Аделина пыталась возразить, но он не давал ей вставить слова. – Дочь должна быть покорна воле отца, и я говорю тебе, что ты выйдешь замуж за графа Олдриджа, и не позднее чем через три месяца. Я так решил!

Не желая принимать никаких возражений, Джонатан Лейстред ушел, хлопнув дверью. Аделина осталась одна, сокрушенная этой новостью, как ударом. Уже немолодой граф Олдридж ей совсем не нравился. Владения его были очень далеко от их дома, и, став его женой, ей пришлось бы уехать туда к нему и никогда больше не видеть Ричарда, которого она любила и который любил ее, с которым ей так хорошо было вместе… Но разве втолкуешь это герцогу? Как ни плакала она и ни противилась браку, отец ее был непреклонен, повелев ей готовиться к назначенному венчанию. Аделина всю ночь провела в слезах, а весь день в мыслях и к следующему вечеру придумала, как расстроить свадьбу.