– Всему свое время, – ответил ему Бабá. – Я могу тебе рассказать все, что хочешь. Я раньше тоже был рабом, как и ты.

– Я не раб! – с жаром перебил его Нико.

– Ха! – Бабá махнул рукой в сторону остальных. – Неподходящая у тебя компания для вольного человека.

– Я не раб! – повторил Нико.

– Ты меня-то не убеждай, – пожал плечами Бабá. – Я просто хочу с тобой дружить. Я и правда когда-то был рабом. Из Бриндизи, из Неаполитанского королевства. Но я свое отработал. Как видишь, я теперь сам по себе.

– Такое возможно? – Лицо Нико озарилось надеждой.

– В Алжире все возможно с помощью Всемилостивого.

– А кто такой Всемилостивый? Он сейчас здесь?

– Аллах, конечно. Он всегда здесь, – осторожно остановил его Бабá. – Ты из благородной семьи?

– Нет.

– Мне кажется, ты очень хитрый. И слишком красивый для простолюдина. Ты сын графа? Императора?

– Мой отец – строитель, – важно сообщил Нико. – В Биргу. Сейчас он строит крепости для рыцарей ордена Святого Иоанна.

– Вот об этом я бы на твоем месте говорить не стал. – Бабá с подозрением посмотрел на Нико. – Похоже, ты водишь меня за нос. Значит, у тебя есть ремесло? Ты умеешь строить? Каменщик? Плотник?

– Пока нет. Папа говорит, я еще маленький. Начнет учить меня в следующем году, и тогда…

– В следующем не начнет, – перебил его Бабá, – разве что…

– Разве что – что?

– Ты ничего не умеешь, значит надо притвориться, что умеешь, – Бабá заговорщически понизил голос, – или подкупить нужного человека, чтобы оказаться там, где хочешь. У тебя есть какой-нибудь бакшиш?

– Какой-нибудь – что?

– Деньги, чтобы дела делать, – потер пальцы Бабá.

– У меня ничего нет, – соврал Нико.

– А вот это жаль. Раз нет, тебя просто продадут на торгах в Бедестене. Там продают весь скот и всех рабов, кроме тех, кому повезло найти подходящего господина заранее. Если тебе никто не поможет, то станешь рабом в бейлике и умрешь в карьерах. Или тебя отправят на галеры, прикуют к скамье, и ты будешь молить о смерти. Если у тебя есть бакшиш, я могу устроить тебя на работу во фруктовые сады или даже в пальмовые. Вот там хорошо живется! Тебя будут кормить, и работа не тяжелая. Финики везут в Венецию в ящиках. Я помогу тебе спрятаться в ящике, а там ты запросто сбежишь.

Венеция! Дукаты жгли карманы Нико. Деньги как будто кричали слово «свобода», но его голова отвечала: «Осторожно!» Нико охватила нерешительность.

– А я-то думал, что ты из благородных, – с жалостью в голосе произнес Бабá и безразлично пожал плечами. – Может, ты и не родился рабом, но тебе явно предначертано судьбой умереть рабом, – бросил он, отвернулся и пошел прочь.

Нико показалось, что вместе с Бабá от него уходит последняя надежда. От его настороженности не осталось и следа. Ведь другого шанса может и не представиться!

– Постой! – крикнул он, пошарил в кармане, вытащил драгоценную монету и осторожно протянул ее новому знакомому так, чтобы никто не заметил. – Этого хватит?

– Вряд ли, – равнодушно хмыкнул Бабá, поглядев на монету. – Другие дадут больше. В пальмовые сады попасть нелегко. Там есть тень и прохладная вода. Фрукты сами падают в руки прямо с деревьев, – мечтательно произнес он, протягивая Нико его монету. – Лучше оставь деньги себе. Купишь себе еды в карьерах.

– Нет! – Нико снова полез в карман. – Вот еще одна! Больше у меня ничего нет, клянусь!

– Мудро с твоей стороны довериться мне. – Деньги исчезли в кармане Бабá. – А теперь мне нужно заняться твоей судьбой.

С гулко бьющимся сердцем Нико смотрел вслед исчезающему в толпе Бабá. Никогда раньше он не заключал сделок и не платил денег, но теперь удача улыбнулась ему и речь идет о его будущем.