Нет, не за дуру, – они держат ее за дуру из дур!

Неприятности, как обычно, липли друг к дружке – по дороге из центра Катино новенькое «вольво» вдруг громко чихнуло и заглохло. И пока она пыталась перегрызть шею шоферу Гене, обвинив того в безалаберном отношении к восьмидесятитысячной машине, ловила такси и торчала в непролазной пробке, расторопный Арнольдович успел позвонить ей на мобильный и бодро сообщить, что иностранец согласен и готов прийти хоть сейчас.

– А деньги он наличкой платить будет? – поинтересовалась Катя, сдерживая сатирический смешок.

– Могу сказать одно, – всерьез уверил ее директор, – вы получите их всенепременнейше. Господа, подобные ему, поднаторевшие на пактах с дьяволом, никогда не нарушают сих кровных обязательств… Тем более, он уже знает, кем была ваша бабушка!

– Хрен с ней, с моей бабушкой! – выругалась Катерина. – Через полчаса жду вас у себя.

«Сейчас циркача мне притащит. И тот у меня на глазах превратит баксы в черепки», – морщинисто усмехнулась она.

Все их чудеса были шиты белыми нитками и рассчитаны исключительно на дебилов. Но масштабы этой игры пугали ее все больше и больше. Она не понимала, чего Они добиваются. Зачем сводят ее с ума?

Но было бы намного хуже, если ответ таится в самом вопросе и некий К. Д. решил последовательно довести ее до безумия.

Некто влюбленный или, что намного хуже, ненавидящий ее до сладострастия!

Некто, кого свела с ума она или, что намного хуже, взаправду умалишенный!

– Аня, – приказала Катя, добравшись до своего стола на Андреевском спуске. – Пригласите моего заместителя. И сами зайдите сюда на минутку. Нет, подождите… Все отменяется.

Она не собиралась рисковать!

Миновав свою скупленную оптом (?) приемную, начальница зашла в лифт, задумчиво погладила кнопки и, нажав одну из них, поехала на самый сумасшедший этаж, временно оккупированный пресс-центром известного музыкального фестиваля.

Там Катя оценивающе пошарила глазами в клоаке шоу-бизнеса и выудила из общего мусора и хаоса мелковозрастную жвачную девицу с красным рюкзаком за плечами.

– Можно вас на минуту? – обратилась к ней Дображанская. Девица задерганно кивнула и отошла в сторону.

– Вы журналистка? – На груди девицы висел запаянный в пластик «бейдж».

– Да, а что? – ответила та, прожевывая слова вместе со жвачкой.

– Вы здесь работаете?

– Нет, за аккредитацией зашла. А что?

– Хотите заработать сто долларов?

– Как? – уныло спросила журналистка. – Про кого писать?

– Нет-нет, – почти ласково объяснила ей Катя. – Мне нужно, чтобы вы поднялись ко мне в кабинет и высказали свое беспристрастное мнение об одной вещи. А то мои сотрудники… – Она презрительно махнула рукой, сопроводив этот жест соответствующим скептическим выражением. – Мне важно узнать свежий взгляд совершенно постороннего человека. Мой офис тут, на несколько этажей выше.

– И все? – довольно заулыбалась девица.

– Все.

Они не медля поднялись наверх. Причем жующая упрямо терзала зубами свою резинку и с интересом поглядывала на Дображанскую – было видно, что предложенная ей миссия показалась журналистке лестной.

Девушка высокомерно посмотрела на не удостоившуюся начальственного доверия секретаршу и, оказавшись в кабинете, приняла подчеркнуто серьезный вид.

– Идите сюда, – подозвала ее Катя к столу, на котором лежала «практически бесценная» подделка. – Вы можете прочитать, что здесь написано?

Девица старательно вгляделась и недоуменно наморщила лоб.

– Нет, – ответила она вежливо. – Тут по-старому.

– А вы попытайтесь, – беспокойно попросила ее Катерина. – Это же русский язык… Верно?

Журналистка удивленно дернула подбородком, деловито сплюнула жвачку в кулак и попыталась честно отработать обещанную сотню.