Успел натянуть штаны, когда в проеме показалась рыжая девица. Аленой вроде зовут. Взгляд жадно скользил по моему торсу, спустился вниз, к дорожке темных волос. Сглотнула.

– Я стучалась, ты не отзывался, – сразу перешла она на «ты».

Врет и не краснеет.

– Надеялась застать меня в душе, хотела спинку потереть? – не стал играть по ее правилам. Повелась, взгляд дернула в сторону.

– Я насчет работы, – уже не так игриво.

«Какой еще работы?»

– Мне деньги нужны, а Лена сказала, ты ищешь помощницу по дому. Я и готовлю неплохо. Могу прямо сейчас приступить, – оглядела она комнату придирчивым взглядом.

Я злился, хотя старался не показать. Вот же воробушек ершистый, уделала!..

– Жених? – повторил Антон, лицо его лопалось от удовольствия. Покосилась в сторону половника, который еще не успела помыть. Появилось желание стукнуть и его по голове.

– Антон, ты вроде взрослый мужик, а прислушиваешься к душевнобольным, – не скрывая раздражения. Отошла от него, чтобы не поддаваться искушению его треснуть. – Вторую часть бреда ты предпочел пропустить мимо ушей? Не смутило, что я к этому психу в поломойки нанялась? – высокомерно вздернула бровь. Себя я в зеркало не видела, но отточенный до мастерства жест у меня получался отменно. – Расскажу Матвею, пусть приглядится к этому блаженному, – при этом не сводила взгляда с Антона, он занервничал, как только услышал имя старшего брата. Оттянул ворот футболки, словно она его душила, при этом как-то нервно улыбался.

Вот и закрыли тему «жениха». Себе дала мысленную установку держаться от мажора подальше. В его присутствии я настолько сильно злюсь и раздражаюсь, что не слежу за языком. Мне нужно думать о своей репутации. Не хватало только оскандалиться перед началом учебного года. В станице сложно что-то скрыть от людей. Все друг друга знают – и друг о друге тоже. А я должна подавать детям пример. Если Робнер продолжит при каждой встрече прижимать меня к себе и накидываться с поцелуями, это плохо кончится. Или я его прибью, или нас кто-нибудь застукает. Тогда его прибьет Матвей.

– Ты о чем так кровожадно думаешь? – усмехнулся Антон. Он все время за мной наблюдал, а вот я выпала из реальности, забыла о его присутствии.

– Ни о чем, – получилось грубо.

– Извини. Я подумал, ты меня представила как своего жениха, чтобы от него отвязаться, – примирительный тон, глаза добрые, влажные, как у телка, а меня это не успокаивает.

«Догадливый какой!» – мысленно застонала.

Стерла каплю пота с виска. В столовой стояла невыносимая духота. Кондиционеры не помогали. Жар шел и с улицы, и от не остывших еще кастрюль.

– Иногда вредно думать, особенно на голодный желудок, – который в это самое время у Дагарова громко урчал.

– Не было времени поесть. Накормишь?

– Отвезешь меня домой, – я не спрашивала, скорее требовала в обмен на обед. Планировала на такси, но зачем, когда под рукой «жених»? – Через тетю Любу, – добавила я.

Я бы в любом случае накормила Антона. Еды осталось много. Нужно все собрать в контейнеры и отвезти тете Любе. Она помогает одиноким старикам, которым сложно заботиться о себе. За спиной Вячеслава Игоревича мы ничего не делали, это было его распоряжение. С одной стороны – помощь населению, с другой – у бабушки была постоянная, хорошо оплачиваемая работа.

Подъезжая к дому, увидела автомобиль брата. Тут же расслабилась, опустились плечи. Всю дорогу сидела рядом с Антоном как стойкий оловянный солдатик. Он пытался со мной флиртовать, а я изображала усталость, на комплименты отвечала сухо.

– Зайду, поздороваюсь с твоим братом, – останавливаясь у калитки, произнес Дагаров. Поведение Антона резко изменилось, будто он не пытался со мной все это время флиртовать. Ничего не ответив, я направилась домой. Прыгнула в объятия брата, получила смачный поцелуй в щеку, очередное «какой ты еще ребенок, Ленка», сказанное с такой нежностью и любовью, что ком к горлу подступил.