– Я уеду. Сейчас встану и уеду, – прижимаясь к нему, сказала тихонько Катя.

– Угу, – поглаживая ее по волосам, отозвался Игорь.

– Да.

– Давай пока сделаем паузу… У меня поживешь…

Доктор Сергеев должен был уехать домой после суточного дежурства в клинике, но узнав, кто приехал с визитом, без лишних разговоров задержался. Соколовский вошел в прохладную ординаторскую, и тут же навстречу ему поднялся из глубокого кресла крупный мужчина с пышной шевелюрой, чуть тронутой сединой.

– Вы, значит, из полиции, – пожимая руку Соколовскому, сказал он сочным басом. – Понимаю, понимаю. И визит вас сюда оправдан. Знаете, товарищ, пойдемте с вами в парк. Тут люди работают, обстановка напряженная, а нам с вами… ведь о другом поговорить надо, да?

В парке клиники было тенисто. Извилистые дорожки с лавками создавали впечатление уюта и душевного комфорта. Соколовский оценил этот хитрый ход ландшафтных дизайнеров. Сам он не очень любил длинные прямые аллеи, которые просматривались из одного конца в другой. На них чувствуешь себя как на подиуме. А здесь было уютно.

– Эх, Нина Валерьевна. Светлая голова, – сочувственно говорил доктор, глядя в кроны молодых деревьев.

– А чем она занималась, Владислав Леонидович?

– Она занималась несколькими направлениями в последнее время: нейропсихиатрия, психосоматическая медицина, диссоциативное расстройство идентичности. Раздвоение личности, если сказать проще, чтобы вы поняли. Ну, вот, например, однажды обратилась ко мне женщина с раздвоением. Скучная депрессивная тетка, но когда проявлялась ее другая личность, того была просто огонь! А дальше дилемма: кого оставлять? Того, кто обратился, или того, у кого больший̆ потенциал для жизни?

– И какую личность вы выбрали?

– Хм, – доктор чуть улыбнулся одними губами и, понизив голос, ответил: – Скучную, потому что она первая обратилась и оплатила лечение. Но вообще это все очень сложно. Одна личность может быть левшой, другая правшой, один виртуозный скрипач, а другому медведь на ухо наступил, один здоровый, а у другого аллергия, которая появляется только вместе с этой личностью.

– Да, работенка у вас как у механиков, только копаться вам приходится даже не в человеческом организме, а в среде неосязаемой, в психике человека. Или как у программистов. Скажите, Владислав Леонидович, у кого-нибудь были причины за что-то мстить Красновой?

– Понимаете, – подбирая слова, начал отвечать Сергеев, – Нина была настоящим ученым. Иногда она… применяла шоковую терапию. Нервная встряска или болевой шок способны вывести человека из болезненного состояния.

– То есть она их мучила?

– В самых тяжелых случаях это неизбежно. Когда другие средства не работали.

– Скажите, а есть какой-то механизм, включающий вторую личность?

– В девяти из десяти случаев причиной может служить опасность, угроза, испуг. Часто при подобных условиях другая личность выскакивает как защитная программа.

– Любопытно, – кивнул Соколовский, а потом спросил: – Скажите, а если человек одновременно любит двух женщин – это раздвоение личности?

– А он об этом знает? – тут же ответил встречным вопросом доктор.

– Еще как.

– Тогда это не раздвоение, а драма.

Соколовский, уставший и удрученный, сидел на лавке во дворе дома Кристины и смотрел, как она работает на гончарном круге. Несколько горшков сушилось и ждало своей очереди в печь для обжига. Тут же стояли и расписанные горшки. Девушка работала быстро и очень ловко, успевая ногами подкручивать колесо, с которым вместе вращался и гончарный круг.

Конец ознакомительного фрагмента.