— И ничего они не страшные, — аккуратно вытираю ей слезинку возле правого глаза, левой стороны страшно касаться. Вдруг сделаю больно? — Очень даже симпатичные зверушки.

— Гонишь? — пытается потрогать лоб. — Симпатичные? Всё-таки правильно про вас говорят, отморозки вы. Ой, отморозки, — а в глазах больше нет слёз. Только озорная смешинка скачет: — Хотя, если подумать, то на картинках они и не такие ужасные. Может ты и прав, например, если на тебя больше не действуют их эманации.

Пожимаю плечами, но ей оказывается этого достаточно и, кивнув, делает шаг назад, упирается руками в край сложенного из брусков куба, лёгким движением усаживается на него. А у меня в голове опять начали гулять шальные мысли о том, что высота прям идеальная, чтоб… так стоп, не затем меня сюда позвали. А вот, кстати, и началось:

— Егор, я зачем попросила тебя прийти, — и тут же остановила, подняв руку, мою попытку высказаться, — подожди, дай скажу, — киваю. А Алёна вздохнув продолжает: — Ты мальчик не глупый и уже сообразил, сколько мне лет…

— Вот давай без мальчиков, — бесцеремонно прерываю этот монолог. А то чувствую, Алёнкины тараканы зашевелились. — Ты же не хочешь, чтоб я тебя бабушкой называл? — и тут же по жести добавляю: — Ты же бабушка умная и уже сообразила, что мне похер?

— Ну и сука же ты, Мажор! — рыжая просто вспыхивает от возмущения. Оказавшись на ногах, грозно надвигается на меня. — Да я тебя.

— Ну, прости, — выставляю перед собой руки, — просто ты реально, как бабка старая, забубнила, — приходится кружить вокруг золотого запаса, платинового или что это за серебристый метал? Ну не серебро же? — Давай без этих соплей, про слегка поцарапанное лицо, про возраст, на который ты даже в ужасном сне не тянешь и прочей чуши. Мне просто пох…й, веришь, нет! — И перестав убегать, подаюсь на встречу, позволяя ей влететь в мои объятья. — Белка, мы можем не дожить до завтра.

— И что? — пытается вырваться. — Простить тебя?

— Ага, — и шепчу в ухо, — у меня мечта есть. Хочешь узнать?

— Чего? — резкий переход несколько обескуражил девушку. — Да отпусти ты, поняла уже, что с тобой как с нормальным человеком нельзя.

Размыкаю руки, позволяя насупившемуся рыжику отодвинуться:

— Алён, если ты меня так бросить хотела, то не стоило начинать так из далека.

— С чего ты решил?

— Ну, а к чему эта таинственность, с засылкой казачка для привода меня в тайное место. Чтоб начать разговор о разнице в возрасте?

— Какого казачка? — мотает рыжей гривой, пытаясь понять мою логику.

— Ну пусть не казачка, а казачку. Пума которая.

— Тьфу на тебя, чтоб здоровенький был, не собиралась я тебя бросать.

— Да? — радостно потираю руки. — А хочешь узнать о моей самой заветной мечте?

Хмурится, с подозрением косится на меня своим колдовским взглядом и кивает:

— А рассказывай.

Ну я и выдал:

— Алён, веришь нет, есть у меня мечта заветная, трахнуться на куче золота, — тычу пальцем на поддон, с брусками.

— Ты дебил? — зачем-то пытается уточнить совсем не важную информацию.

Мотаю башкой:

— Мечтатель!

— Егор, — качает головой и, вздохнув, интересуется: — Что ты знаешь о взаимоотношениях Валькирий с мужским полом?

— Ну-у-у… — чешу затылок, — вам абы кто не подходит. Типа крутые перцы нужны.

— То есть ничего, — кивает, — да и откуда бы? — Подходит и всё так же криво улыбнувшись, провидит рукой по моей щеке, а в глазах поволока: — Дилемма…

— Ну, а чего дилемма-то? — что-то меня аж потряхивать начало, возбуждение прям накатывает волнами. — Сама посуди, когда будет ещё возможность, заняться сексом на груде золота? Вот реально? Тем более, что все заняты своими делами. Хочешь, давай подальше заберёмся, чтоб не спалили?