– Значит так, бойцы, что-то у меня хреновое предчувствие, поэтому полная готовность. Кстати, Мажор, как твоё жим-жим?
– Знаешь, командир, вот с утра жамкало. Потом сели в автобус вроде приутихло, а сейчас вот было ощущение, что кто-то пристально смотрит, прям, как сверлит. Но только не опасно как-то… Не могу объяснить…
– Не как через прицел? – задумчиво протянул Марат.
– Похоже, но не так. А что?
– Да у меня похожее ощущение было, пока внутрь не залезли, а здесь шторки… Вот и перестало.
– И у меня, – почесал затылок Сашка.
– А я и думаю, что за заноза в затылке, – обескуражено, чешет в упомянутом месте Пепел. – Но это не снайпер, того бы я признал…
– В бинокль? – Рогожин потёр подбородок. – Хреново это, парни. Пасут нас, причём свои… Хотя насчёт своих, в этом месте, я бы обобщать не стал, – и вдруг грустно улыбнулся: – Не зря вы хлопцы под смертью ходили, да и я из вас соки жал. Растёте над собой, совсем скоро из птенцов в настоящую грозу неба превратитесь. Давайте Коршуны проверяйте оружие и в путь.
Потом внимательно посмотрев на водилу, обратился ко мне:
– Мажор, автобус вести сможешь?
– Не-е-е, – качаю головой, – не вариант. Я с палкой не очень, – изображаю рукой переключение передач.– Рулить смогу, а вот дорогу пасти нет. Да и пока тронусь, все кругом догадаются, что за рулём другой человек.
– Вот это мне и надо. Хотя… Мажор, можешь сказать, откуда смотрели?
– Сбоку и чуть сзади, вроде.
– Вот и мне так показалось. Значит, водилу не видно…
– Думаю да.
– Хорошо, – и внимательно уперев взгляд в сержанта-водителя, спросил: – Ты жить хочешь?
Тот бедолага с перепугу только и смог, что кивнуть. А Рогожин таким мягким и убедительным голосом внушает:
– Запоминай, боец, тронуться надо так: чтоб все поняли, что за рулём не слишком привычный человек, коробкой скрежетни, дёрнись трогаясь. В идеале заглохнуть бы. Понял?
Услышав то, как надо издеваться над техникой, парень ожил и начал возмущаться:
– Да как же так можно, товарищ капитан?
– Жить хочешь? Вот и делай, как говорят, – и, повернувшись к нам, спросил: – Догадываетесь зачем?
Мы синхронно мотаем головами:
– Нет.
– Во-о-т! – Рогожин многозначительно поднимает палец вверх. – А учитывая, что я и сам в шоке от этого… Вот пусть эти уроды голову и поломают, а то, что за фигня я на нервах, а они нет!
Сержант проникся на всю катушку и устроил целое шоу. Скрежетал коробкой, втыкал не ту скорость, заглох, а тронувшись, вполне убедительно нарисовал пару зигзагов. Да уж… Умеет наш командир убеждать людей, умеет…
Вот и едем. Мы с Русланом смотрим вперёд в ожидании сюрпризов, а парни по сторонам, сквозь щёлки в шторах, ну и назад конечно тоже. Когда на обочине показалась припаркованная машина, напряглись так, что Балагур вытащил РПГ из-под сиденья. Пронесло, и тут Рогожин заметил, с чем сидит Вовка. Далее последовала не переводимая игра слов: в основном капитан прошёлся по нашим умственным способностям, половой ориентации, строение рук, снова о способностях, о извращенцах предках и их любви к животным… Да-а-а, слышал бы его Чарльз наш Дарвин – удавился бы… от такой интерпретации процесса эволюции. И под конец впаял мне два наряда. Это конечно правильно, но обидно, я ж для дела старался!!! Где справедливость? А?!
Хотя через десяток минут он передумал и один наряд снял – за командную работу. Ну, а как же, мимо Рогожина пронести РПГ всяко посложнее, чем ящики с С-4 мимо часовых. Тут что не говори, командир хоть суров, но справедлив.
Тут нас начал обгонять какой-то кортеж из трёх машин. Обогнал, но номера я на всякий случай запомнил, если сейчас впереди раскорячатся, типа авария… Короче все на нервах.