Маруся посмотрела вверх и залюбовалась ровными рядами небоскрёбов-рамок: «Интересно, сколько их здесь? Сейчас узнаю!»

И девочка принялась считать вслух, указывая на каждый лапкой:

– Один, два, три, четыре…

– Всего десять, – прервала её Наставница, – но скоро будет больше. Примерно раз в дюж-ж-жину восходов в нашем улье становится очень светло, почти как снаруж-ж-жи, и появляется новый плоский дом-рамка.

– Как это плоский дом? – удивилась Маруся.

– Скоро сама увидишь, – таинственно произнесла Старшая сестра, – И да-ж-же поможешь его отстроить. А сейчас пошли скорее! У нас другие дела! Нужно забирать пыльцу у добытчиц и относить её в хранилище. Смотри, остальные уже работают.

И Наставница стала шустро пробираться через толпу пчёлок к летку – выходу из улья. Маруся отправилась вслед за ней.

Девочка приблизилась к входу, осторожно выглянула наружу и замерла в замешательстве. Ослепляющий дневной свет был очень необычным. Марусе показалось, что она может даже потрогать его, он был густым, как утренний туман.

– Что застыла? Первый раз здесь, что ли? – спросил сзади басовитый голос.

Девочка повернулась и увидела толстячка-трутня.

«Похож на того, который заступился за меня раньше. Ну или не он? Потому что уж больно здесь все похожи друг на друга. Хотя этот вроде какой-то другой. Улыбается он что ли?» – подумала Маруся, а вслух протянула:

– Да-а-а!

– Если честно, то я сам в первый раз остолбенел, когда увидел это всё. Внутри улья ведь – то темнота, то сумерки. А тут такое! – с восторгом вздохнул Трутень, – Но так уж устроены наши глаза! Можем видеть, например, ультрафиолетовые лучи и свет Солнца, отраженный от поверхности воды. Благодаря этому мы хорошо ориентируемся в пространстве, когда летаем.

– Вот как! – восхитилась девочка и неожиданно для себя сказала, – А меня зовут Маруся!

– Я думал тут у всех номера? – хмыкнул толстячок.

– Номер у меня тоже есть. 1321 вроде. Но, понимаешь, я…я…я…, – Маруся сомневалась, можно ли признаться незнакомцу в том, что она заколдованная девочка, поэтому сказала, – я как-то привыкла, чтобы меня по имени звали.

– Хорошо, я запомню! Мне пора! – сказал Трутень и заполз в леток.

Маруся даже не успела спросить, как его зовут. Но пообещала себе, что обязательно сделает это в следующий раз.

– Вот ты где! – прожужжала приближающаяся Наставница, – Хватит стоять без дела! Нужно приниматься скорее за работу, мы должны успеть до заката подготовить рамку мёда и пыльцы.

К летку длинной вереницей подлетали пчёлы-добытчицы. Одни из них несли в корзиночках на задних лапках пыльцу, другие – капельки нектара, третьи – воду, четвертые – прополис. Пчёлы приземлялись на прилётную доску, своего рода взлётную полосу, только для пчёл, и шустро вползали внутрь.

– Видишь наши сёстры приносят припасы, – пояснила Наставница, – а новички должны принимать и относить в хранилище. Понятно?

– Да, – отозвалась Маруся.

– Тогда пойдем внутрь.

Хоть Марусе и не хотелось идти обратно в тёмный улей, она всё же отправилась вслед за Наставницей.

К летку длинной вереницей подлетали пчёлы-добытчицы. Пчёлы приземлялись на прилётную доску, своего рода взлётную полосу, только для пчёл, и шустро вползали внутрь.

– Смотри как делаю я и твои сестрёнки, да повторяй за нами, – посоветовала Старшая Пчела, – здесь все просто.

– Ага, просто, – с сомнением пробурчала Маруся, – если бы я была настоящей пчелой, то, наверное, да… А так…

– Ты и есть настоящая пчела! – приободрила её Наставница, – Давай, начинай!

Наставница взяла у одной подлетевшей пчелы-добытчицы жёлтый шарик пыльцы, у другой каплю нектара и переложила их в свои корзиночки на задних лапках, затем шустро поползла по стене улья к ближайшей сотовой рамке.