Но преуспел ли кардинал в искоренении дуэлей? Согласно его «Мемуарам» – да. Но согласно дальнейшей истории, в том числе и отечественной, о которой читатель имеет представление не только по историческим сочинениям, – вовсе нет. Возможно, на какое-то время дуэли и приостановились. Но уже в 1629 году Ришелье заметил Его Величеству его слабость, допущенную королем в применении законов, особенно эдикта о дуэлях. В этом вопросе первый министр, стараясь оправдать смерть Бутвиля и других казненных дуэлянтов, активно использовал пропагандистскую машину королевства. Исходивший из официальных кругов памфлет оценивал дуэли как оскорбление Бога, короля и всех французов. Другой любопытный памфлет в виде письма жителя Голландии доказывал, что дуэли в среде французской знати на руку главному врагу Франции – Испании. Ведь в то время, как французские дворяне шпаги убивают другу друга, Испания готовится захватить мировое господство.

Но еще более беспокоила кардинала укрепившаяся в 1610-1624 годах автономия гугенотского «государства в государстве». То было новое, вышедшее в начале его министерства на первый план, препятствие на пути централизации и унификации французского королевства. Еще по дарованному бывшим гугенотом королем Генрихом IV Нантскому эдикту 1598 года французские кальвинисты-гугеноты получили свободу вероисповедания и широкую автономию. Со временем автономные права значительно расширились. Кроме того, среди гугенотских общин насчитывалось около 1600 аристократов и менее знатных лиц. К ним относились семейства Буйон, Шатийон, ла Форс, ла Темуй и другие. Они являлись владельцами великолепных особняков в Париже и значительных сеньорий в сельской местности, занимали придворные должности и важные посты в местной администрации. Для защиты своих привилегий они могли выставить собственные армии из числа своих многочисленных арендаторов. Но большую часть гугенотов составляли буржуа и ремесленники. Вообще же французский протестантизм был гораздо сильнее привязан к городам, нежели к сельской округе. И от этого был более опасен в смысле неподчинения законам «найхристианнейшего» монарха. Для большинства французов единство их королевства соответствовало девизу «Один король, один закон, одна вера», и допущение королевской администрацией существования вольностей гугенотов было для них ярким свидетельством слабости центральной власти.

Регентшу Марию Медичи гугеноты совсем не принимали всерьез – она даже не смогла разогнать Протестантскую ассамблею в Сомюре 1611 году, выставившую центральной власти непомерные требования, содержавшие также отказ платить целый ряд налогов. Гугеноты возвратились в свои провинции, намереваясь, словами Ришелье, «нарушить мир в стране и поймать рыбку в мутной воде». Даже после того, как в 1617 году в результате государственного переворота Мария Медичи и ее фаворит Кончино Кончини были отстранены от власти повзрослевшим Людовиком XIII и его министром Люинем (Кончини при этом был жетоко убит), положение в государстве едва ли улучшилось. Ни Люинь, ни сменившие его в 1620 году братья Брюлары оказались бессильными перед сложившейся ситуацией во Франции и Европе в целом. Внутренняя и внешняя политика французского королевства фактически зашла в тупик.

Ришелье это исправлял, насколько понимал и мог. Единства Франции он добился, в первую очередь, путем ликвидации гугенотского «государства в государстве». «Пока гугеноты имеют во Франции власть, король не может ни быть господином в своем королевстве, ни предпринимать каких-либо славных действий за его пределами», – считал кардинал. Эти соображения вполне соответствовали дипломатической стратегии первого министра. Он планировал нанести решительный удар против Империи и Испании в тот момент, когда на полях сражений будут ослаблены все воюющие стороны – как противники Франции, так и ее союзники. Поэтому во втором периоде Тридцатилетней войны против католического блока, усиленного созданной Валленштейном 70-тысячной имперской армией, безуспешно, но героически воевали лишь Дания и ряд протестантских немецких князей. А Ришелье тем временем проводил «дипломатию пистолей» – предоставлял денежные субсидии союзникам.