Нина прыснула, а Лэндон вопросительно посмотрел на нее.

– Спать иди, придурок.

Нина завалилась на подушу. Обсуждать такой бред посреди ночи она точно не собиралась. Но Лэндон решительно бросился к ней, хватая Нину за плечо и переворачивая на спину.

– Да ты подумай!

– А ну отцепись, блондин! – Нина отдернула плечо и села на кровати. – У тебя совсем уже крыша поехала, да? Тебе лечиться надо.

– Дура. Ты только подумай… Если наши родители расстанутся, мы с мамой съедем отсюда.

– Я готова терпеть тебя ради счастья моего папы. И, хотя это чертовски сложно, я не поступлю в угоду своим эгоистичным желаниям.

– Чего? – переспросил Лэндон.

Нина закатила глаза.

– Я не буду ссорить папу с твоей мамой, понял?

– Ладно, Мазарин, просто представь это…

Лэндон уселся на пуфик и наклонился вперед, мило улыбаясь. Нина подозрительно посмотрела на него, на всякий случай, отодвинувшись подальше.

– Никто не будет съедать твои сэндвичи. Никто не будет сидеть в ванне по сорок минут. Никто не будет стебаться над тобой, разбивать твою машину и обливать тебя грязью. И донимать тебя среди ночи.

– Перспективы, конечно, заманчивые…

Лэндон энергично покачал головой.

– Но я не буду разбивать сердце своему отцу, – отрезала Нина.

Лэндон разочарованно выдохнул.

– Я своего отца люблю. Жаль, что ты не любишь свою маму.

– Люблю я свою маму!

– Не похоже.

Лэндон недовольно посмотрел на Нину

– Я даю тебе время подумать.

– И думать нечего.

Нина завалилась обратно на подушку.

– Дверь закрой за собой.

– Непременно, – Фыркнул Лэндон, выходя из комнаты и оставляя дверь нараспашку.

***

Нина спустилась к завтраку чуть позже обычного. Родители собирались на работу и ели на ходу, а ванная, как всегда, была занята блондином.

Вот мелкий извращенец.

На столе стоял готовый завтрак: поджаренные тосты, вафли, фрукты, сок и одна тарелка с хлопьями, залитая молоком.

Нина достала из холодильника коробку молока, и открутив крышку, принялась пить. Пару секунд спустя, холодное молоко заструилось с другой стороны коробки и потекло по рукам Нины.

– Что за…

Нина перевернула коробку и молоко из прореза с другой стороны, вылилось прямо на нее. От неожиданности и холода Нина открыла рот. Ну что за идиот мог додуматься сделать прорез на коробке, когда есть крышка?! Нина сняла с себя кофту, затерла пол и вымыла руки.

– Папа! – воскликнула она, когда отец вошел на кухню.

– А? – рассеянно отозвался Пер, озираясь по сторонам.

Нина проследила за его взглядом.

– Что-то потерял?

– Просто проверяю, ничего ли не забыл. Нинс, ты вся в молоке! Рот что ли дырявый?

– А кто хлопья молоком залил? – спросила Нина, кивнув на миску на столе.

– Лэндон. Он собирался поесть после ванной.

– Ах, Лэндон…

– Ты сегодня одна работаешь, – напомнил отец. – Я уеду после обеда, оставлю магазин на Джессику, но ей нужно будет в колледж…

– Я помню-помню, – кивнула Нина. – Не переживай. Мне не впервой.

– А я и не переживаю. На тебя всегда можно положиться.

Он подмигнул.

– Увидимся вечером.

– Ага, – Нина махнула ему.

– Идем, – сказал Пер, обращаясь к Саре.

– Нина! – позвала из прихожей та.

– А-а?

Нина выглянула с кухни.

– Машину Лэндона вернули из ремонта, – сообщила Сара. – Передай ему.

Она кинула ключи от машины, и Нина ловко поймала их.

– Хорошо.

– И напомни, чтобы не лихачил.

– Непременно.

– Ну, до вечера, детка, – улыбнулась Сара, выходя из квартиры вслед за женихом.

Нина сунула ключи в карман и поднялась наверх к ванной. Шумно лилась вода, и был слышен голос Лэндона. Судя по всему, он мылся и пел. Нина закатила глаза. Вот идиот.

– Блондин, – позвала Нина, постучав.

Пение прервалось.

– Че?

– Мне надо в ванную.