Она лежала на кровати в дальней комнате с поднятыми обнаженными коленями и задумчиво смотрела в потолок, явно не подозревая, что я мысленно уже овладел ею. Бросила на меня мимолетный, ничего не значащий взгляд, но, видимо, почувствовав по моему легкомысленному виду определенную угрозу для себя, вытянула и скрестила ноги, и сложила руки на груди крест-накрест. Все эти телодвижения, произведенные одновременно и быстро, завершились глубоким вздохом разочарования. Похоже, она уже поняла, что сейчас произойдет, и, вероятно, заранее сдалась. Так люди воспринимают стихию, например, ливень, который невозможно предотвратить.

Не говоря ни слова, я прилег рядом, превратившись в стихию твердеющей плоти, пронизанной одним безоговорочным желанием. Женщина, разумеется, попыталась было отстраниться, но я без особого труда преодолел не слишком очевидное сопротивление, обнял ее, как и положено в таких делах, и начал молча раздевать, одновременно слегка заламывая ей руки, которыми она все еще пыталась для приличия защититься. Вскоре, однако, обмякла и сделалась безучастной, а мне было все равно, как она воспринимает это священное действо, лишь бы я ощутил свое морально-сексуальное превосходство.

Разумеется, подобные эпизоды я не рассказывал Дарье, напротив, всячески приукрашивал свои мотивы и поступки, ограничившись, например, в этом месте тем, что просто прилег рядом с Майей, и все якобы случилось само по себе. Или все-таки проболтался? Надеюсь, Блинк в тот момент не перехватил управление и не стал говорить про заламывание рук.

Впрочем, Майя немного завелась, хотя добросовестно старалась не вовлекаться в процесс, – с тем все и закончилось, и я, естественно, почувствовал себя победителем, который великодушно принял капитуляцию и теперь лежал на спине, наслаждаясь умственным перебором оттенков переживаний, вызванных полнейшим разгромом женской гордыни. Немного погодя она снова спросила:

– Где ты был? – но теперь ее голос был достаточно мягким и спокойным, чтобы я перестал сердиться.

Однако я уже не мог, как прежде, игнорировать ее просьбу.

Мне не хотелось говорить, что именно со мной случилось, тем более я и сам не знал, но надо было как-то выходить из этой тупиковой ситуации.

– Извини, – начал я врать, – так получилось, что мы выпили немного на работе, а потом Олег Николаевич хотел меня подвезти, но сломалась машина. Пока то да се, я и не заметил, что наступила ночь.

– Тебя не было целую неделю!

– А! Ну конечно, я был в командировке, а потом… и Олег Николаевич с нами.

«Не забудь предупредить Олега Николаевича», – прошептал вкрадчивый внутренний голос, хотя теперь я знал, что это Блинк.

– Ты был с Олегом Николаевичем? – удивилась женщина. – А ты поговорил с ним?

– О чем? – На всякий случай я насторожился, присел на кровати, прислонившись спиной к изголовью, примыкающему к стенке, и стал рассматривать свои ноги, сравнивая их с ее ногами.

Стало быть, она хорошо знает Олега Николаевича, я рассказывал ей о нем, похоже, мы с ней близкие люди, но я не женат, у меня нет обручального кольца, и у нее нет, мы просто живем вместе. «Любовница, – подытожил я про себя, – или гражданская жена, но не помню ее имени, и пока не надо ей об этом говорить».

– Сядь, как я, – сказал я ей, и откинул тонкое одеяло, которым она укрывалась.

– Зачем? – спросила она.

– Просто так, сядь, пожалуйста.

Она села, и я стал смотреть на ее изящные точеные ноги; мои волосатые казались неотесанными, грубыми. Кто она? Почему я не помню? Я провел ладонью по ее бедру, поцеловал в висок, она склонила голову мне на плечо и замерла.