- «Умри маак» (араб. - «Ты-моя жизнь»), конечно! Разве есть песня, исходящая от сердца, более сильная?
-Удивительно, - улыбается шейх мягко и даже восхищенно, а может мне это только кажется, - кто бы мне сказал, что я буду сидеть посреди зимы в Москве и обсуждать с молодой русской девочкой глубину песен Ум Кульсум…
Его голос сейчас был обволакивающим. Опять гипнотизировал. А я плыла. Блеск огней за окном, серебрящийся снег, кричащая красота зала и раскованность от того, что мы были только вдвоем и не нужно было отвлекаться на кого-то еще…
На пару мгновений между нами стало как-то слишком горячо, но потом я свернула на обсуждение науки и разговор продолжался в более легкой атмосфере, спокойно. Арабские халифаты, вязь и каллиграфия, медная чеканка. Предсказуемо, шейх Тамер знал любую тему, какую бы я ни затрагивала из сферы своих интересов, на голову выше меня. Но, а как иначе? Я только училась, а он был целым наследным принцем.
– А что ты знаешь о Киренаике?
Прикусила язык. К своему стыду, намного меньше, чем про другие страны региона… Киренаика всегда воспринималась арабистами как обособленная страна. И не только из– за свои североафриканские положения. Ее лидер, отец Тамера, был эксцентричен и говорил о том, что его люди больше связаны корнями с Африкой, чем с Ближним Востоком. Отчасти так оно и было, но… Все равно, арабы прощали ему эту дерзость за неслыханные богатства.
Здесь соло взял Тамер, а я почувствовала себя как в сказке, потому что он в буквальном смысле своим рассказом переносил меня за много тысяч километров от реальности, искусно вплетая арабский в русский и наоборот. Для пущего понимания. В душе я радовалась. Вот тебе и практика, Майя…
Время за оживленным увлекательным разговором пронеслось незаметно. Я совершенно случайно увидела на стене часы и охнула.
-Боже мой! Двенадцать часов ночи! Мне срочно пора домой! Мама будет ругаться!
-Никогда не задерживаешься?
-Нет… Простите, мне и правда пора, - засуетилась я и заерзала на стуле.
Тамер махнул рукой официантам. К этому времени мы уже съели основные блюда.
-Уделишь мне еще десять минут на чай? А потом я сам тебя отвезу…
-Вы? -засмеялась я, - я живу далеко, в Подмосковье.
-Я не так плохо знаю этот город, как ты думаешь, Майя.
А у меня почему-то всплыли в памяти слова Олеси о том, зачем такие, как Тамер, обычно приезжают в Россию… Что он здесь обычно делал и как развлекался…
Спустя четверть часа мы-таки оказываемся в автомобиле, и что самое удивительное- Тамер и правда за рулем. Мы только вдвоем. Позади еще один автомобиль с сопровождение, но я стараюсь о нем не думать. Очевидно, такие, как он, не остаются в одиночестве никогда.
-Давай адрес, вобью в навигатор…
В это сложно поверить, но наследный принц Киренаики везет меня по Яузской набережной в направлении дома. Даже улыбнуться от этого хочется.
-А расстояние неблизкое. И ты каждый день так ездишь на учебу?
-Да, - киваю я, - на метров выходит немного быстрее. Пробок не бывает…
-И тебе нравится эта жизнь? - спрашивает он скептически.
-Конечно. Это же моя жизнь. В ней уйма всего, что мне дорого. Да и потом, я ведь доучусь, встану на ноги, начну зарабатывать сама, если Вы о том, что я мучаюсь… Но я не мучаюсь. Я вообще рано встаю… Жаворонок…
-Жаворонок? - не понимает он меня.
-Птичка такая. У нас так говорят про тех, кто рано встает. А про тех, кто любит поспать- совы.
-Интересно, -хмыкает шейх, - значит, мы все совы. У нас почти вся жизнь испокон веков ориентирована на ночь. Ночью жара не такая палящая. В древние времена, когда не было кондиционеров, только это и было спасением… Даже названий у ночи несколько… Лейла- ранняя ночь, когда только восходит луна и мужчина мечтает о женщине, а женщина о мужчине… Джуджа- середина ночи, когда страсть утихла и отдает бразды правления сну. Джухейна- последняя половина ночи перед рассветом, самая темная. Знаешь почему, она такая темная, согласно поверьям бедуинов?