"You are free right now. Tomorrow I'll replace you; many will be happy to work in my store and even for less money than you."

Кровь прилила у меня к голове, щеки покраснели.

The blood rushed to my head; cheeks flushed.

– Но ведь это неправда, что я плохо работаю! Я не прогуливаю работу!

"But it's not true that I'm a bad worker! I'm not skipping work!"

– Александра, это правда. И Катя это тоже подтвердит. Так, Катя? – это сказал уже Руслан.

"Alexandra, it's true. And Katya thinks so too. Isn't it, Katya?" Ruslan said.

Катя кивнула головой в знак согласия.

Katya nodded her head in agreement.

Подумать только, мы с Катей поддерживали друг друга раньше, а Руслан мне говорил, что любит меня, еще совсем недавно…

I thought, "Kate and I supported each other before and Ruslan told me that he loves me until recently . . .."

Я перевела глаза на Ирину – она пожала плечами, как будто говоря: "Что я могу сделать? Ничего".

I looked at Irina she shrugged as if to say, "What can I do? I can't do anything."

В один момент я стала чужой для них, а они для меня. Я почувствовала, что это уже «не склеить». Медленно прошла в «подсобку», забрала свою сумку и пошла домой, не попрощавшись.

At one point we became for each other, strangers: I for them, and they for me. I felt that it was already not "to glue" and slowly went to the back room took my bag and went home without saying goodbye.

Как это было отвратительно. Я чувствовала себя преданной, и еще я осталась без работы. Ужасный день.

How it was disgusting. I felt betrayed, and I lost my job. It was a terrible day.

В каком-то оцепенении я села в своем дворе на скамейку перед детской площадкой. Дети играли, я сидела, ничего вокруг не замечая. Не знаю, сколько это длилось. Ко мне подошла маленькая девочка и что-то сказала, протягивая игрушку.

In a sort of stupor, I sat on a bench in front of a children's playground in the yard of the house where I lived. The kids played, but I was sitting, not noticing anything around. Don't know how long it lasted. A little girl came up to me and said something, holding out the toy.

Я поняла, что вот-вот разревусь. Встала со скамейки и бросилась к подъезду, а потом наверх по лестнице в свою квартиру. Дома, в своей комнате, я все-таки разревелась. Плакала горько, безутешно от того, что мир так несправедлив, от подлости, которую не ожидала. Мне стало жалко себя, свою жизнь. Я плакала от того, что родители погибли, и я осталась одна, что детство закончилось, что я так и не поступила в Академию и… еще сама не знаю от чего…

I realized that I ready to cry. I got up from the bench and ran to the entrance to my house and then up the stairs to my apartment. At home, in my room, I burst into tears. I cried inconsolably from the fact that the world is not fair, from meanness, which I didn't expect. I felt sorry for myself, my life. I was crying from the fact that the parents died and I was alone my childhood is gone because I did not study at the Academy of fine arts and I don't know why yet . . ..

«Вся в слезах» я уснула.

In tears, I fell asleep.

Я снова оказалась в незнакомом городе с узкими улочками. Я бродила по ним, пока не увидела вывеску кафе «Рядом с тобой». Зашла в это кафе и, не знаю как, снова оказалась на своей кухне. На кухне кто-то был: я увидела ее, своего двойника.

I again was in the strange town with narrow streets. Wandering the streets of this city, I finally saw the sign "Near you" of the familiar to me cafe and went to it. I don't know how, but once inside, I one more time stood in my kitchen. Someone already was here: I saw her, my double.