– Нормально, малыш – сказали ей наши взгляды.

Она заглянула в дверь кабинета и пропела;

– Виталий Николаевич, к Вам посетители. Из фонда культуры.

Надо сказать, что хотя я и принимал непосредственное участие в производственном процессе фирмы "Пансим", помогая арендовать им склад, познакомиться с их руководителем не довелось – общались мы с сошками помельче. Интересно было посмотреть и познакомиться с современным Саввой Мамонтовым, решившим так щедро поддержать возрождающуюся российскую культуру.

Вошли. Нам навстречу поднялся невысокий бесцветный мужичок лет сорока с круглым лицом и такими же, как он сам, бесцветными водянистыми серо-голубыми глазами, в сером костюме и с какими-то серыми коротко подстриженными волосами.

Определенно – или серый был его любимым цветом, или его готовили к работе нелегалом в качестве атташе по культуре в представительстве Аэрофлота в какой-нибудь недружественной нам стране.

– А, Дима, мля, привет. Как дела?

– Нормально, Виталий Николаевич, это мой коллега, тоже работник культуры, Николай. – Вспомнилась фраза героя Савелия Крамарова Феди из бессмертной комедии «Джентльмены удачи»: «Был у меня знакомый, тоже ученый. Три класса образования…» и от этого стало как-то легче на душе, внутреннее напряжение ослабло. – Виталий Николаевич Панасенко, президент компании «Пансим».

Я был искренне удивлен диминому искусству подхалимажа. «Президент» ни формально, ни фактически таковым не являлся, я это знал точно, так как оформлял документы на аренду склада и точно знал, что Виталий Николаевич Панасенко – директор Товарищества с ограниченной ответственностью «Пансим». Я понимаю, что потенциальному клиенту, да еще такому «вкусному», задницу целовать просто жизненно необходимо, но «президент» – зачем уж так взасос-то? В прочем – цель оправдывает средства.

Мы пожали руки. Как вы, наверное, уже догадались, рукопожатие у него было вялое, влажное, в общем, такое же, как он сам, серое. Краем глаза я заметил, что откуда-то сбоку поднялась рослая фигура, я обернулся. Это был высокий крепкий старик, который показался мне очень знакомым, но где я его мог видеть, я сразу не вспомнил.

– Вот, знакомьтесь, мля.

Я обратил внимание, что у мецената "мля" – любимое слово. Как только незнакомец произнес первую фразу, я сразу вспомнил и его самого, и его завораживающе торжественное: "Внимание! Работают все радиостанции Советского Союза!". У меня чуть было не вырвалось Панасенковское "мля! не может быть!" – тогда ещё я не был искушен знакомством и, тем более, живым общением со знаменитостями:

– Виктор Иванович Балашов. – представился мужчина.

Это был легендарный диктор центрального радио и телевидения, без голоса которого не обходилось сопровождение ни одного более-менее значимого государственного мероприятия или события громадной страны.

– Виктор Иванович курирует у нас вопросы культуры. – скромно, но явно красуясь, произнес Панас. – Я думаю, у вас сложатся хорошие деловые отношения.

Подумалось – за каким дьяволом в фирме, которая , судя по завезенному на склад товару, занималась перепродажей муки, круп, консервов и прочей долго хранимой снеди? Потом уже, обсуждая наш визит и присутствие в штате фирмы, мягко говоря, непрофильного сотрудника, мы пришли к выводу, что либо Панас уже решил ввязаться в нашу авантюру и пригласил в помощь Балашова, а перед нами кокетничал, мол, я еще точно ничего не решил – бил понты, как тогда говорили, либо он тешил свое самолюбие, наняв его, чтобы при случае, в компании коллег по цеху невзначай кинуть:

– Вы…бал сегодня Витю, совсем разленился старый пердун!