Как же она была благодарна хозяйке замка за такое удовольствие! Как рада, что они приехали сюда! И она даже не придала значения словам леди Фионы, которая сказала своим женщинам:

– Райвак не говорил мне, что она ждет ребенка. Наверное, не знал. Пойду-ка переговорю с ним.

Дэвид вернулся к замку Бхайрак уже под вечер, неимоверно уставший.

Воинственный дух клана Маккей и их преданность вождю привлекли на сборы клансменов со всех обширных земель Стратневера. Причем не только мужчин, способных носить оружие, но даже тех, кто по своему возрасту уже был непригоден для сражений. Молодые и старые, они считали себя отменными бойцами, лихо размахивали палашами и потрясали копьями, однако не имели никакого понятия о том, что такое дисциплина, и не желали повиноваться.

Дэвид, наблюдая за клансменами, понимал, что большая часть их погибнет в бою. Причем самое странное состояло в том, что горцев это даже устраивало – сражаться и погибнуть со славой, но при этом утащить с собой в преисподнюю как можно больше врагов.

И вот он, нортумберлендский рыцарь, англичанин, враг жаждавших похода Маккеев, обязался обучать этих бешеных горцев убивать его соотечественников.

Дьяволово семя! Нет уж, он так не поступит. И Дэвид полдня потратил на то, чтобы обучать Маккеев не выпадам и атакам, а тактике обороны. Однако Маккеи были достаточно сообразительны, чтобы вскоре заметить это. И хотя у Майсгрейва то и дело возникали проблемы в общении с ними из-за различия в говоре, находившиеся рядом Эррол и Хемиш помогали ему перевести и донести до Маккеев некие доводы. Мол, умеющие защищаться воины всегда успеют напасть, к тому же таким вот способом – ощетинившись копьями и собравшись плотной массой – шотландцы сражались еще во времена Роберта Брюса[17]. А этого короля уважали даже в далеком северном Стратневере.

Копья у Маккеев были длинные, зачастую с крюком на конце – опасным приспособлением, созданным, чтобы стаскивать с седла облаченного в доспехи конника. Обычно все это оружие хранилось у главы клана, но выдавалось со складов вместе с доспехами накануне предстоящего выступления. И хотя доспехи горцев были не из лучших – обычно это были обшитые стальными бляхами кожаные куртки или уже латанные-перелатанные кольчуги, служившие еще их дедам и отцам, – кузни Маккеев работали исправно, доспехи приводились в порядок, так что к моменту выступления они могли быть довольно неплохо экипированы. А вот для глав клана привезли прекрасные латы, полностью пластинчатые и даже украшенные чеканкой.

В основном Дэвид вызнал все это у веснушчатого лейхтаха Нормана. Этот телохранитель весь день был подле Хата и даже помогал ему справиться со своевольной оравой клансменов. Другой телохранитель, Свейн Молотобоец, тоже явился, но держался в стороне и мрачно наблюдал за происходящим, опершись на свою огромную секиру. Дэвида он даже стал раздражать – казалось, взгляд красноватых глаз этого альбиноса словно прожигает его насквозь.

Эрролу тоже не нравился Свейн.

– Знаешь, Хат, что говорят Маккеи об этом белобрысом? – сказал он, когда они, решив передохнуть, попивали поднесенный кем-то эль. – Дескать, Свейн нан-Орд – местный палач. Вождь Ай, а еще пуще его эльфийский братец Иан пускают Свейна в дело, когда надо кого-то убрать. И мне не нравится, что он крутится тут. А тебе советую быть осторожнее, Хат. Похоже, этого лейхтаха прислали, чтобы он следил за тобой. Ты ведь тут чужак.

О, они еще не знали, насколько он тут чужак!

В конце концов после долгого утомительного дня Дэвид отправился к палаткам близ замка Бхайрак. Его даже покачивало от усталости, но при мысли, что вскоре он увидит Мойру, на душе стало легче. Он целый день с трудом сдерживал в душе глухую ярость, слушая похвальбы клансменов о том, как они пустят кровь его соотечественникам, и ломал голову над тем, как ему выпутаться из найма, в который угодил, однако стоило ему только подумать, что его ждет Мойра, как все это переставало казаться таким значительным. Дэвид понимал, что его спутница стала для него главной радостью в жизни. Увидеть ее поскорее, обнять, зарыться лицом в ее рассыпающиеся волосы…