— Красным конечно, — смотрит он на меня моими глазами так, словно я сказала несусветную глупость. – Она же гоночная.

— Оу, прости, не подумала.

Мы доделываем гоночный болид, и только после этого уговариваю сына лечь спать. Целую на ночь и иду проверять работы своих учеников. Мысли конечно, то и дело лезут в область соседней квартиры, память услужливо подсовывает приятные моменты той ночи. Смех, веселье, стоны.

Ногой топчу все лишнее и принимаюсь за работу. Когда ложусь спать, глаза так слипаются, что сил и желания думать о чем – то, кроме мягкой подушки, нет совсем.

На утро мы как обычно торопимся, но я все равно нахожу минуту, чтобы глянуть в сторону двери, за которой живет мое прошлое. Короткое, яркое и такое болезненное.

— Мам, ну пойдем, мне пацанам надо рассказать про машину, пока завтракать не посадили, — киваю, отворачиваясь от новой, железной двери. Мне о такой только мечтать пока.

Отвожу Андрея в садик и иду в местное отделение полиции, чтобы написать заявление на Пичугина, пока его снова не отпустили для дальнейшего избиения жены. На меня конечно смотрят, как на умалишенную, но заявление принимают. А пока участковый наш, Миронов, не начал свои тупые подкаты, опережаю.

— Олег, а скажи.

— Что, Лерочка? Все, что хочешь…

— А ты же лейтенант?

— Старший, — выпячивает он грудь колесом, а я встаю, подтягивая сумку, у меня урок первый скоро.

— А дальше какое звание?

— Ну… Дальше капитан, но это нужно сильно выделиться. Пока мне не светит. Но, кстати, скоро обещали прибавку. – он все меня этим манит, словно я не знаю, что он на руку берет, чтобы уладить тех жителей нашего микрорайона, которые больше раздражают других.

— А майор? Разве дают это звание раньше сорока?

— Там дело ж не в возрасте. Там образование нужно.

— А если мужчина майор, а ему точно нет сорока...

— Ой, ну это почти нереально, если только связи у него какие – то дикие, — поднимает он голову. – Там.

— Там?

— Ну там. Значит под кем – то ходит, понимаешь?

— Понимаю.

— А на свидание со мной пойдешь?

— Я бы пошла, Миронов, но меня твоя жена живьем сожрет.

— Так мы ей не скажем.

— Это без меня. Мне еще жить охота… — смеюсь я с него. Каждый раз одно и тоже. Иду уже к двери, как Миронов меня догоняет, не дает до выхода дойти. – Олег.

— Значит дело в жене? Ну то есть, я тебе нравлюсь, но ее ты боишься?

Этот человек мне полезен, хотя и не высокого звания. Он помогает мне отчищать наш район от всякого сброда и наказывать за хамство, что в наше время не редкость. А еще подсказывает, как правильно действовать при домашнем насилие. Теперь это нужно не мне, а анонимному клубу, в котором я состою по сети. Мне хотелось после всего помогать кому – то, а Олег мне помогает. Так что совсем рвать корни нельзя, нужно напоминать, что он женатый человек. Конечно рано или поздно согласится другая, но а так есть шанс, что ему наскучит за мной ходить и он вернется в лоно семьи, пусть и не самой спокойной на районе.

— Конечно. Только это меня и останавливает. Но у тебя семья, дети, статус и у меня тоже. Ты же понимаешь, к чему это может привести, — чтобы донести информацию более полно, трогаю его грудь через форму, он шумно вздыхает, кивая. Я довольно улыбаюсь, поворачиваюсь к двери и замираю на месте, потому что в проеме стоит Костин при полном параде.

— Миронов, проказничаем?

— Никак нет, товарищ майор. Заявление принимал!

Я только луплю глазами, не зная, как себя вести и что говорить. Он наверное подумал, что у меня шашни с участковым… нехорошо. Дверь нужно закрывать. А Костину учиться стучаться. Или, если лижешь зад начальству, вообще можно, что хочешь делать.