Это было настолько эпично, что я жалел, что у меня не было возможности заснять это потрясающее зрелище.

Из калаша было бы ещё круче, а ещё пиздатее, гранату им хуйнуть прямо на капот, чтобы брызги по всей трассе разлетелись, но этого веселья полкан меня лишил. Если бы он только мог видеть сейчас то же, что и я…

Я настолько залип, упиваясь своей победой, что на мгновение забыл, что еду в открытом багажнике.

– Закрывай багажник, Настя! – сказал я, чувствуя, как меня начинает потряхивать от адреналина. – Съезжай на обочину и тормози!

– Они отстали?

– Навеки вечные! – заверил я девчонку, ставя "Сайгу" на предохранитель.

Машина остановилась, и мы вышли из неё, чтобы отдышаться и оценить ущерб. Колёса были целыми, слава богу, а вот жопа… Решето! Дуршлаг, блять!

Господи, я только вступил в эту должность сторожа, а уже такие потери несу! Кто мне возместит за машину? Новиков, что ли?

– Вы как? – дрожащим голосом выдавила из себя Настя, с сочувствием глядя на раскуроченный зад моего внедорожника.

– Ты цела? – задал встречный вопрос.

– Да. Испугалась только!

Её всю трясло, как в лихорадке, аж зубы стучали. Я достал из багажника пузырь с коньяком и шоколадку. Сам бы с удовольствием въебал, но куда там?

– На вот, бахни! – протянул девчонке "успокоительное". Она не двигалась, только отчаянно замотала головой. – Пей, сказал!

– У вас кровь! – всхлипнула Настя, показывая на моё предплечье.

– Блять! – не сдержался я, видя бурое пятно на разорванной толстовке.

Зацепило видать по касательной. Боли почти не чувствовал, да и рана пустяковая, так… Царапнуло чутка.

– Надо перевязать, – заботливо предложила девчонка.

– Некогда! – всучил ей бутылку с закусью и нашёл отвёртку. – Нам нельзя здесь оставаться, – поторопил я её.

Пока скручивал номера с машины, девчонка хлебала коньяк с горла, не отходя от меня ни на шаг. Прилипла, как хвостик, шмыгая носом над моей душой.

Вкурила, сучка, что это не игра, что всё серьёзно? Поняла, кто тут папочка? Жалко её стало, даже сильнее, чем машину.

Жила себе девочка жила, никого не трогала. А потом хуяк, и ситуация!

Раз эти твари знают, что свидетельница у меня, значит, крыса прямо в нашем отделе.

Новиков? Вряд ли. Он бы не стал так заморачиваться, а просто отдал девчонку бандитам.

Кому теперь верить? Хоть кому-то можно или уже всё?

– Поехали! – дал команду, расправившись с номерами.

Сев за руль, набрал Петра Яковлевича и доложил о происшествии. Тот был в ахуе не меньше моего, но обещаний о помощи или подкреплении я так и не услышал.

– Теперь ты понимаешь, Костенька, почему я тебе эту девочку доверил? Никому верить нельзя. Мне докладывай только по существу. Возможно, нас прослушивают, так что знать не хочу, где вы есть! Конец связи!

– Лысый гандон! – выругался я, швыряя телефон на панель. Раненую руку в районе предплечья начало печь, накаляя меня ещё сильнее. – Что ты там видела, Настя? – обратился я к девушке. Пусть расскажет, пока жива. – Колись давай!

– Вы хам и грубиян! Ничего я вам не расскажу! – растягивая слова, пробормотала она, и я понял, что она пьяненькая. – Я вообще с вами не разговариваю! Сами сказали, чтобы я заткнулась!

Всё понятно! Быстро её развезло. Не натренированный организм.

Ладно, потом попиздим по душам, сучка обиженная!

Ехать-то теперь куда? Вдруг на даче Новикова уже палево? Чё делать-то, сука?

От всплеска адреналина башка работала, как часы, даже болеть перестала.

Поедем в другое место. В моё, о котором точно никто не знает. Хватит с меня геройства.

– Маршрут перестроен! – сообщил мне навигатор, когда я вбил в него новый конечный пункт.