– О чем договор?

– Мне плевать на твои дела. Рано или поздно, но, скорее всего, рано тебя все одно либо менты, либо конкуренты придавят. Такие, как ты, долго не живут. Но меня это не касается. Мне надо, чтобы ты и твои шакалы оставили в покое Николая, о ком речь, ты знаешь.

– Это все?

– Нет! Ты оставляешь Кольку в покое и проваливаешь из сквера. Он предназначен для того, чтобы там отдыхали люди, а не находились стаи отморозков. Вот теперь все. Я же, со своей стороны, обещаю не преследовать ни тебя, ни твою банду. Решай, Грач, а то у меня рука уже затекает. Не дай бог, сработает чека, тогда договариваться не с кем будет.

– Ладно! Будем считать, договорились.

– Вот и хорошо. Предупреждаю, нарушишь договоренность – сдохнешь. Так что даже не пытайся нанести вред мне или Николаю.

– Мне это не надо.

– Верно. Ну, что ж, раз договорились, то я пошел? – Павел аккуратно вставил кольцо в предохранительную чеку, положил гранату в карман: – Будь, Грач, и помни договор.

– Погоди. Мои парни Кольку взяли.

– Что?!

– Да не кипятись, с ним все нормально, без меня ему ничего не сделают.

– Надеюсь, что так.

Главарь достал из кармана телефон, нажал клавишу:

– Дрот? Отпусти пацана… И без вопросов, делай что сказано! – Отключив телефон, повернулся к Павлу: – Все нормально, через десять минут Колька будет здесь.

Одинцов вышел из внедорожника, встал спиной к стене трансформаторной будки, готовый вступить в бой. Но парни, что продолжали находиться на улице, сели в «Тойоту». Оба внедорожника развернулись и направились в сторону центральной улицы. Павел прикурил сигарету, подошел к подъезду и едва не столкнулся с Надеждой, выбежавшей из него, словно за ней гнались.

– Куда спешим, Надежда Владимировна? – схватил он ее за руку.

– Пустите! Я видела, как Кольку какие-то парни в машину посадили и увезли. Вы понимаете? Моего сына увезли неизвестно куда!

– И вы решили догнать машину?

– Но надо же что-то делать? – В голосе Надежды звучало отчаяние.

– Надо, – согласился Павел. – Успокойся, Николай скоро придет.

– Откуда вы знаете? – подняла на него удивленные глаза Надежда.

– Просто знаю.

– Тогда, может, объясните наконец, что все это значит?

– Колька сам расскажет.

Порыв ветра распахнул незастегнутую куртку Одинцова, и из кармана показалась рукоятка пистолета.

– Что это? – испуганно вскрикнула она.

– Черт, надо же, в самый неподходящий момент.

– У вас оружие?

– Да какое там оружие? Травматический пистолет.

– Покажите!

– Зачем?

– Прошу вас, покажите.

– Вы разбираетесь, где настоящий ствол, а где травматика?

– Я пойму.

Одинцов достал пистолет, поставив его на предохранитель.

– Что ж, смотрите.

– А это что? – указала она на табличку, где было выгравировано: «Майору Одинцову за личное мужество».

– Ну, хорошо, это настоящий пистолет и, как видите, наградной.

– Почему с ним и на улице?

– Гости приезжали, поговорили.

– Такие гости, что не зашли в дом, а вы к ним вышли с пистолетом?

– Бывают и такие гости, – улыбнулся Одинцов.

– Вы должны, нет, просто обязаны мне рассказать, что, в конце концов, происходит.

– Да ничего особенного, Надежда Владимировна, уверяю вас.

Из-за угла показался Николай. Он быстрым шагом шел к подъезду. Увидел мать и соседа, шмыгнул носом:

– Мам! Ты чего тут?

– Чего? Кто эти парни, что посадили тебя в машину и увезли?

– Знакомые.

– Я тебе дам, знакомые.

– Я понял, что это вы… ну, короче, спасибо, – повернулся мальчик к Одинцову.

– За что спасибо, что ты понял? – не унималась ничего не понимающая Надежда.

– Ты в порядке? – спросил Павел.

– Да! Говорил же, они в покое не оставят.

– Уже оставили.

– Да в чем дело наконец? – выкрикнула Надежда.