– Ну-ну.

После фееричного поздравления коллег я впервые в жизни с ней солидарна, но помалкиваю. Иначе мама с этой темы до вечера не слезет.

Надо сказать, хватает ее ненадолго. Чуть позже она отстает от насоса, вытирает ладони о спортивные штаны и, поправив прическу «под мальчика», подозрительно на меня смотрит:

– А ты чего так рано? Уволили, что ль, тебя, Валерун?

– Не, – машу рукой и сразу отворачиваюсь. Краснею как не в себя. – Дядя Боря меня хвалит, мам.

Закусив губу, я приоткрываю крышку сковородки, но та оказывается пустой. Тяжко вздыхаю и достаю из холодильника суповой набор.

– Ой ли, – восклицает мама. – Прям хвалит? И чай, премию к празднику дадут?

Усмехаюсь про себя. Из «премии» пока только розовый вибратор, и тот я на работе оставила. Зачем-то представив лицо мамы, когда она увидит это «чудо», складываюсь пополам от смеха.

– А ну дуй отсюда, холера, – ругается она. – Все шурупы мне своим хохотом раскидала.

– Ухожу-ухожу, – отступаю, подняв руки, и ретируюсь в свою комнату.

Там проверяю рыбок в аквариуме и скидываю водолазку. Брюки меняю на рваные джинсовые шорты, которые давно пора называть поясом.

Нажав кнопку на системном блоке, я слушаю, как работает вентилятор. Радостно вскрикиваю, когда не улавливаю привычного скрежета. Ай да Лерка! Починила ведь! Никого не ждала и не просила.

Все-таки как прекрасно со всем справляться самой! И не прогибаться перед знакомыми парнями, чтобы помогли. В сервисном центре, кстати, мне озвучили цену тысяча двести. Может, для кого-то сумма и смешная, только не для меня.

Телефон остался в отделении, поэтому захожу на свою страницу в VK и пишу Ритке, лучшей подруге, чтобы не теряла.

Потом я возвращаюсь на кухню и отправляю суповой набор в кастрюлю. Налив воды из ведра, тяжело вздыхаю, потому что на приготовление ужина ее еще хватит, а вот чтобы чай попить, придется идти до водокачки.

– Кого там еще нелегкая принесла? – кричит мама из спальни.

Помешивая бульон, я выглядываю в большое окно и замираю, увидев на дороге старый зеленый джип.

В груди что-то вспыхивает и горит, горит жарко, ведь калитку открывает сам Бойцов. Не могу сдержать улыбки. На левом плече у симпатичного майора болтается дамская сумка, а в руке – ярко-желтый плащ.

Забывшись от удивления, я вздрагиваю, когда раздается чириканье птиц – наш дверной звонок.

– Это ко мне, мам, – кричу на весь дом и, осмотрев себя, вспыхиваю.

Как я выгляжу, черт возьми?

Обычно зализанные назад волосы торчат, как антенны у инопланетянина. Короткие шорты мне, если честно, маловаты, потому что зимой от стресса из-за новой работы я набрала два килограмма. Они, кстати, неплохо устроились на пятой точке. Хорошо хоть талию пощадили, она у меня что надо. На гитару не тяну, но и не балалайка какая-нибудь.

Спортивный лифчик тоже не та одежда, в которой хотелось бы встретить старшего по званию, но я слишком долго шокированно пялилась в стену, поэтому после пятого звонка, кинув на стол вафельное полотенце и пригладив волосы, бегу открывать дверь.

– Эм… – зависает Бойцов, разглядывая мое лицо Хмурится.

Глаза Тимура застревают в непослушных кудрях, затем он смотрит ниже, и его широкие брови приподнимаются. Зрачки-угольки сужаются, отчего кожу на моем животе усеивают противные мурашки. Успокаиваю их, прижав к животу ладонь. Заодно прикрою серьгу в пупке.

Бойцов откашливается и, поиграв желваками на скулах, ворчит:

– Ну и вид, Завьялова…

– Что значит «ну и вид», майор? Я вообще-то дома, – бурчу, сгибая ногу в колене и упираясь одной ступней в другую. – Что ж мне, в служебном ходить с утра до вечера?