В трехэтажном особняке были бальный зал с мраморными полами и колоннами, бассейн олимпийских размеров, бильярдная, боулинг с двумя дорожками, частный театр, соединенный с главным домом туннелем, и паб, мебель для которого привезли из Англии. Все комнаты были украшены сусальным золотом, потолки – расписаны фресками и украшены изысканными хрустальными люстрами. Роскошные полотна с изображением друзей и семьи Горди украшали вход.

Если Джексоны прежде и видели такой дом, то только в кино, и обитателями его обычно были члены королевской семьи – белой королевской семьи. «Черные люди действительно так живут? – спрашивал самого себя Джозеф, бродя по особняку и качая головой. – Я просто не могу в это поверить». Когда Горди случайно услышал его слова, то положил руку на плечо старшего Джексона и прошептал что-то на ухо, отчего Джозеф улыбнулся. Двое мужчин обменялись рукопожатием в знак согласия, и Горди провел гостя в гостиную.

«Скажи мне, дружище, что ты об этом думаешь?» – спросил продюсер, останавливаясь перед огромной картиной Горди в образе Наполеона Бонапарта. Ее заказала сестра Берри, Эстер.

«Боже правый. Что я могу сказать? – ответил Джозеф. – Это ты? Старик, невозможно поверить».

«Так тебе нравится?» – настаивал Горди.

«Мне, эээ… Ты… эээ…» – только и мог произнести Джозеф. Как раз тогда к нему подбежал Майкл. «Эй, а что это за странно одетый парень на картине?» – спросил он.

Джозеф вздрогнул и бросил на сына взгляд. Горди улыбнулся.

«Я никогда не забуду ту ночь, – скажет Майкл. – Там были горничные и дворецкие, и все были очень вежливы. Повсюду сновали звезды Motown. Приехал даже Смоки Робинсон. Тогда я впервые увидел его. The Temptations тоже присутствовали. Мы пели некоторые из их песен, поэтому очень нервничали. А когда я посмотрел в зал, там стояла Дайана Росс. Вот тогда я чуть не сошел с ума».

После выступления мальчиков Берри впервые представил их Дайане. Женщина была подобна королеве в белом шелковом платье с драпировкой, ее волосы были собраны в шиньон.

«Я просто хотела сказать, что мне очень понравилось ваше выступление, ребята, – сказала она, пожимая им руки. – Мистер Горди сказал мне, что мы будем работать вместе».

«Мы?» – спросил Майкл.

«Да, конечно, – ответила Дайана. Ее улыбка была почти такой же ослепительной, как бриллианты в ушах и на шее. – Я сделаю все от меня зависящее, чтобы посодействовать вам».

«Что ж, мисс Росс, мы очень ценим это», – с трудом выговорил Джозеф Джексон. Для него, изящного оратора в обычной жизни, та ночь стала очень непростой.

Улыбка Дайаны была теплой и искренней. Она повернулась к Майклу: «А ты такой милашка». Когда женщина ущипнула его за щеку, мальчик покраснел. Сразу после подписания контракта с лейблом Джексоны начали записываться на студии Motown под руководством продюсера Бобби Тейлора, человека, который действительно открыл их в Чикаго. Следующие несколько месяцев они проводили будние дни в школе в Гэри, а выходные и свободное от учебы время – в Детройте, ночуя на полу в квартире Тейлора. Они записали пятнадцать песен, почти все они затем вошли в альбомы. Как-то Тейлор скажет, что ему не платили за сеансы записи. «Конечно, мне нравилось признание за то, что я открыл The Jackson 5, – говорил он, – но признанием не оплатишь счета».

(Однажды Берри Горди и Бобби Тейлор говорили о мальчиках, и Бобби произнес, что счастлив участвовать в чем-то столь захватывающем, как становление The Jackson 5. «Тейлор, позволь мне объяснить тебе кое-что, – парировал Горди, согласно воспоминаниям Бобби. – Как только они разбогатеют, то забудут, кто ты такой».)