– Я приношу глубокие и искренние извинения нашим гостям из Советского Союза за досадную ошибку, случившуюся сегодня во время обеда, и в качестве компенсации за допущенную грубость прошу принять этот скромный подарок.

Она на секунду замолкла, давая возможность всем русскоговорящим понять то, что она хотела сказать. Затем, неожиданно для всех повторила эти слова вначале на сербохорватском, которым владела большая часть присутствующих, а затем ещё на нескольких языках: английском, немецком, французском, итальянском… А потом мы уже со счёта сбились, поскольку дама всё ещё продолжала говорить, а в зале под одобрительные хлопки и выкрики появились два официанта, нёсшие на больших подносах по бутылке шампанского в ведёрке. Одну с поклоном вручили Надежде, а другую – мне.

– Это коренным образом меняет дело, – сказал Фима. – Ну что, ребята, принимаете извинения? – обратился он уже к нам.

– Принимают, принимают. – Ответ Витьки Ершова сопровождался хлопком открываемой бутылки.

Виктор Сергеевич возглавлял у нас строительное направление и единственный из присутствующих не имел учёной степени, да и вообще никаким учёным не был. Попал он в наш коллектив по чьей-то рекомендации, постепенно прижился, а потом и вовсе стал незаменимым человеком. Мало того что строителем он был отменным, так ещё такое умел своими руками вытворять, что пока сам не увидишь – не поверишь. Всё что пожелаете починить мог, и этот талант даже его неуёмную любовь к спиртному перевешивал.

Пить Витька совсем не умел, пьянел очень быстро и сразу, знаете, дурак дураком делался. Сдержать его могла одна лишь Зойка, его жена. Она от всяческих наук тоже была далека и профессию имела творческую – художник по костюмам. И, должен заметить, одежду конструировала замечательную. Тётка она была не вредная, хорошо готовила, да и любила это дело, чем мы во время всяческих сабантуев нередко злоупотребляли. Но главным её достоинством для нас являлось то, что она умела держать своего муженька в ежовых рукавицах. Вот и сейчас Зоя сидела рядом с ним и улыбалась во все свои тридцать два зуба. Подсчётами, конечно, никто не занимался, но Фима сказал, что их тридцать два, а его слово у нас в коллективе закон.

После ужина, когда мы оказались всей толпой в большом холле, к нам ещё раз подошла администратор. Тщательно выговаривая слова, она сказала, что, перед тем как покинуть отель, уволенный охранник указал ей на возмутителя спокойствия. Им оказался американский турист, который даже не стал отпираться, а, наоборот, с гордостью сообщил, что ворует еду во всех ресторанах, где имеется шведский стол. Спортивный интерес у него, понимаете ли, такой. Но уж коли его уличили, то он обещает в дальнейшем здесь этого не делать. Таким образом, инцидент был полностью исчерпан.

Вскоре вернулись Алексей с Михаилом. Обломок иглы, насколько смогли, из ноги удалили, но теперь Мишке придётся о прогулках временно забыть и регулярно на перевязки ездить.

Вот так и закончился первый день нашего пребывания на курорте мирового уровня.

Постепенно мы втянулись в отдых, а потом даже уставать от него начали – не привыкли долго бездельничать, вот и решили в город выбраться. Много с собой брать не стали, но по сумочке всякого барахла прихватили. Я взял в основном вещи, Надеждой в чемоданы втиснутые, – откуда они у нас дома появились, я даже и не помнил, поэтому за подвернувшуюся возможность избавиться от лишнего хлама ухватился сразу. А вот из той кучи, что Майка прислала, выбрал всего несколько штук, да и то на всякий случай – сомневался, что кого-то эта ерунда заинтересует.