Естественно, полученной информацией я не мог не поделиться с другими членами «клуба обманутых пайщиков». В общем, организовалась инициативная группа из шести человек; остальные или не поверили, или не захотели связываться с авторитетными в институте жуликами. Поговорили мы со своим бывшим командиром; оказывается, он подробно знал о моей «душевной беседе» с его заместителем, поэтому особо отпираться не стал и доплатил по триста пятьдесят рублей. Но – только тем, кто был со мной, хотя практически до каждого участника дальней командировки мы довели причину и результат беседы с бывшим и непорядочным командиром студенческого отряда. Никто ничего предпринимать не стал; вот если бы за них кто-то сходил и восстановил справедливость, тогда они сказали бы спасибо. Даже с милицией никто не захотел связываться.

…Тяжелые думки в «склепе» легко объясняют, почему с правоохранителями никто не хочет иметь дел без крайней необходимости…. Деньги способны легко решить вопрос в правоохранительных органах. Причем в любую сторону – обвинения или оправдания. Такая уж у них репутация среди простых людей. Правда, если просто логически поразмышлять – ну не один же такой честный я там работал. Наверное, срабатывает принцип «одной ложки дегтя в бочке меда». Кто-то попал на таких же правоохранителей, как и мы – поделился с близкими и сложилось мнение. А в плохую милицию (тем более полицию) люди почему-то верят легче….

В студенческие годы мы любили давать друг другу клички. И у меня она была – производная от моей фамилии. Кстати, вот как, иногда, появляются прозвища. Определенная компания учащихся, и я в том числе, любили собраться в одной из комнат общежития и поиграть в карты. Немудреная игра, называлась «трынка», это когда делят на игроков по три карты, каждый кладет на кон деньги – чем больше, тем страшнее партнерам-конкурентам. На этом и строится блеф (большие наличные подразумевают хорошие карты), а затем смотрят – у кого больше очков, тот и выиграл всю казну, лежащую на кону.

Как – то во время игры в комнату вошел Юра Березкин. Внешне он выглядел полным, был всегда при костюме, как мы говорили, директорской наружности. Юра протянул руку, чтобы поздороваться с нами, но при этом запнулся на стоявший на полу чайник, посмотрел вниз и озадаченно произнес «чайник!». Все засмеялись. А в итоге до конца обучения Березкин был «Чайником».

…Этот вспомнившийся случай слегка развеселил меня. Ведь в тюрьме для получения прозвища – «кликухи» надо было пройти целый ритуал. Безусловно, самых низких каст зэков это не касалось. Претенденту на «погоняло» в его камере предлагалось несколько вариантов. Он выбирал, а вечером после проверки озвучивал ее через окно громким криком. Если же не хватало собственной фантазии, надо было крикнуть в окно: «Тюрьма, тюрьмушка, дай мне погремушку». И всегда находился тот, кто озвучивал «кликуху», как правило, не оскорбительную, но она прилипала к человеку на всю оставшуюся жизнь….

С игрой в карты связаны еще два случая, о которых я бы хотел поведать. Был такой студент, и большой любитель поиграть в «трынку», по фамилии Полетаев. Высокий, очень здоровый внешне, деревенский парень с густыми цвета соломы непослушными волосами на голове. Сельская простота парня, граничащая с грубостью, заставляла всех нас относиться к нему с осторожностью. Когда нас набиралась полная команда для игры в карты, мы запирались изнутри и никому не открывали. Зная это, деревенский богатырь мог запросто выбить дверь ногой и войти. Обычно замечания ему никто не делал – опасались. Но однажды он мне сильно помог. И не столько физически, сколько морально.