Памятуя, что схожесть часто бывает обманчивой, я уже почти решил осмотреть вторую установку, но тут целиком и полностью завладев моим вниманием, сквозь полутьму краткого зимнего заполярного дня, белый и острый, в глаза влетел луч. Сильный и яркий свет, будто звезда взорвалась неподалеку. Взорвалась, разгорелась и плавно погасла.

Вспышка ослепила меня. Пользуясь временной слепотой, из недр памяти всплыло недавнее воспоминание. Вспомнился маяк, тот, что я видел на краю мыса, или тот, что привиделся мне. Было, не было? Не знаю. Да и сейчас, был свет, или я его придумал? Непонятно, но разве можно что-либо с уверенностью утверждать в столь переменчивом мире!

– Нечего тут думать да гадать, надо просто сходить и проверить! – решительно прошептал я. Взглянул в сторону соседней пусковой установки и утвердительно кивнул своим мыслям. – Все надо будет проверить, после, сейчас же бегом к теплу и уюту!

На удивление быстро тележка с поклажей докатилась до стен квадратного домика, обогнула его и остановилась у дверей приютившей меня старой казармы. Еще немного и видение непонятных звезд-маяков отошло на задний план, затмили его языки пламени, прикрытые решетчатой дверцей. Комнату наполнил удивительно домашний запах горящего дерева. Скоро к нему присоединился еще более приятный аромат мяса и специй.

Втаскивать плот в комнату я не стал. Занес в тамбур, затолкал в дальний угол, но прежде, чтобы подарить себе частичку комфорта, отрезал несколько длинных полос, которыми можно было застелить лежак и использовать в качестве одеяла. Быстренько перекусил, легко убедил себя в том, что уже вечер, завернулся в грубую ткань и попытался заснуть.

Удалось, но только частично. Подстегиваемые умиротворяющим треском огня, в сонное сознание пробрались то ли фантазии, то ли воспоминания, а то и вовсе иллюзии. Разные они, звуковые оптические. Я слышал громкую музыку, что играла где-то неподалеку. Базируясь на понятных звуках, воображение рисовало огромный зал, заполненный людьми. Виделись яркие вспышки цветных фонарей, они вырывали из темноты силуэты, живописно подсвечивали облака дыма. «Клуб живет своей жизнью…» – промелькнуло в засыпающем сознании. Что было причиной подобной мысли, я так и не понял.

Затмевая грохот музыки, в сознание прокрался тихий шорох. Я напрягся, изо всех сил стараясь открыть глаза. Они открылись, но не полностью, а чуть-чуть, еле-еле. Сквозь поволоку сна удалось разглядеть бесформенную фигуру. Таинственная незнакомка! Я узнал ее, это она навещала меня прошлой… ночью. Да, точно она. Как и раньше, покачиваясь, она подошла ближе. Замерла. Звук ее шагов сменился шелестом ткани.

Затихла музыка, ее сменил приятный голос, скорее шепот. Еле различимое на фоне тепла и уюта прикосновение. Легкий укол, растекающееся по венам блаженство. Еще мгновение и комнату наполнили чудесные звуки, голос, удивительно нежный, удивительно чистый. Песня. Вот только слов не разобрать, казалось, это и не слова вовсе, это лишь шелест осенних листьев в засыпающем парке.

Разведка: любопытство и парализующий страх

Тихий шепот и приятные прикосновения скоро забылись. Причиной тому стала музыка. Вернулась она, громкая, оглушающая, сводящая с ума. Первым делом сонное сознание запротестовало, требуя вернуть все как было. Уж оно-то точно знало – шепот это реальность, а музыка к ней не имеет никакого отношения! Откуда ей взяться на краю земли, на затерянном берегу, в полуразрушенном военном городке? Да тут один единственный житель – я, а мне чудом спасшемуся точно не до дискотек.

Недолгим был протест. Пришло понимание очевидного факта, понял я что музыка – часть сна. Сон это здоровье, это отдых, но не только, ведь через тонкую грань, отделяющую сновидение от реальности могут пробиться и воспоминания! Смирилось сознание, перестало сопротивляться оно, забилось в какой-то потаенный уголок черепной коробки, умолкло, перекладывая ответственность за происходящее на подсознание. Похоже, даже обиделось оно, если такое вообще возможно…