Байда немного задевало то, что Хорт взял на себя роль командующего. Он привык, что у него только один начальник – Луд, но, зная опыт собеседника, решил смириться:

– Ладно. Давай спать. Я ужасно устал. Столько часов в дороге. Все железки со мной, оставил в машине. У вас ведь не лазят по дворам?

– Ко мне не лазят. Устраивайся в спальне, а я лягу на диван в гостиной – решил уступить своё место гостю Хорт.

Байд ответил благодарной улыбкой и уже в дверях спальни оглянулся.

– Кстати, дай мне завтра свой энфон, нужно принять меры, чтобы его не смогли отследить и прослушать. И ещё, думаю, не стоит больше ждать Луда у гостиницы – так и до беды недалеко. Если бы он мог, обязательно приехал бы на встречу и, конечно, помог бы вашему инженеру. – и, заметив, как погрустнел Хорт, вейт добавил – Я верю, что он жив. Мы столько лет мешали грязным делишкам Кея и Толгера и ни разу не попались! Из каких только ситуаций не выпутывались. Позже он найдёт нас сам.

Какое-то время командир в одиночестве сидел на кухне, глядя на полную луну за оградой двора. «Мы столько лет мешали грязным делишкам Кея и Толгера… Луд обязательно помог бы вашему инженеру…» – эти слова были для него особенно важны. Байд знал того же Луда, что и Хорт.

***

К вечеру следующего дня один за другим появились взводные. Сначала прикатил грубоватый и неряшливый верзила Кольм. Несмотря на то, что он умел дружить и обычно был справедлив, цинизм и бесцеремонность крепчали в нём с каждым годом службы. Солдаты его уважали, потому что в моменты опасности, когда все вокруг цепенели или поддавались панике, он сохранял рассудок и уверенно командовал, что не раз спасало дело. При виде Хорта Кольм расплылся в довольной улыбке, показывая крупные зубы, стиснул друга в нешуточных объятиях и пробасил:

– Я был за рулём весь день и хотел бы пожрать, пока сюда не притащился вечносияющий говнюк Гер.

Взводный был весьма прожорлив, никакие опасности и передряги не могли испортить его отменный аппетит. Разместив друга на кухне, Хорт принялся готовить ужин. Он не спешил представлять Кольма Байду, который даже не вышел из спальни на шум. С самого утра вейт был занят непростым делом, от которого Хорт не решался его отрывать.

Вскоре появился Гер. Он был простым, бесхитростным и беззлобным. Ни муштра, ни война не изменили его доброго нрава. Невзирая на могучее телосложение, из-за спокойного и уступчивого характера взводный часто производил впечатление безвольного человека, что заставляло обжигаться наглых людей, до этого не имевших с ним дела. Гер никогда не рвался в бой, но, оказавшись под пулями, всегда выручал товарищей, не задумываясь о собственной шкуре. Глядя на добродушное лицо сержанта, усыпанное конопушками, никто бы не догадался о том, сколько на его счету боевых наград и спасённых жизней.

Троица долго общалась на кухне, вспоминая Пангей и Сергус, а затем делясь последними новостями. Оба бывших взводных обзавелись подружками, у Гера дело шло прямиком к свадьбе. Над Хортом, продолжавшим одинокую холостяцкую жизнь, стали весело посмеиваться. Начал, как всегда, Кольм:

– На личном фронте, я вижу, без перемен. Или готовишься к наступлению?

– К какому наступлению? – подхватил Гер – Он даже на ту, ну помнишь, грудастую медичку из госпиталя, которая вокруг него месяц вилась, не взглянул ни разу. Мхом скоро порастёт – и он залился своим заразительным смехом.

– Неправда. Он посмотрел… – и, ехидно прищурившись, Кольм собирался добавить ещё что-то, но Хорт понял, что настало время занять друзей настоящим делом. Привыкший общаться с ними на понятном языке, он перебил: