− Прочитали? Только сперва я подпишу, − он улыбнулся. − Такой порядок!

Старый Шехтель, конечно, не заметил, как легко улыбчивый лейтенант подменил желтоватый листок.

− Вот тут, − всё так же с улыбкой, прикрыв текст рукой, указывая пальцем, сказал следователь. − Подписали? Ну вот и славно! Так что теперь вы у нас надолго не задержитесь, обещаю!

И это была чистая правда.

− А можно один вопрос? − неуверенно сказал Шехтель.

− Конечно.

− Как здоровье товарища Сталина?

− Что? − изумился лейтенант.

− Вы знаете, ваш предшественник всё время говорил мне, что я у него и в убийстве Сталина сознаюсь! Он почему-то считал, что я хочу кого-то убить. Говорил ещё про товарища Ворошилова, товарища Орджоникидзе, товарища Кирова. И бил меня… Так вот я хочу заявить, что ничего такого у меня и в мыслях нет… Ведь я же простой помощник сторожа в синагоге! Я не хочу никого убивать!

− Все наши руководители здоровы, гражданин Шехтель! И работают! Так что не волнуйтесь за них! − закончил следователь, нажимая кнопку звонка.

− О себе подумай… − пробормотал он, когда конвойный увел старика. − Мариночка, я на обед. Устал я что-то…

Неожиданно зазвонил телефон. Следователь снял трубку…

− Моисеев! Срочно к начотдела! У нас ЧП!

− Трубу, что ли, прорвало? − усмехаясь, спросил он.

− Какую ещё трубу, лейтенант?! Товарища Кирова убили! Бегом давай!

− Убили… Надо же… − задумчиво произнес Моисеев, опуская трубку. − Мариночка, обед, похоже, отменяется. Пусти-ка меня к машинке. Я тут допечатаю кое-что…

Несмотря на молодость, лейтенант госбезопасности хорошо знал свое дело. В частности, что всегда надо оставлять пустое место под текстом протокола. Вдруг надо будет что-нибудь добавить…

− Вот и славно, – улыбнулся он, читая свеженапечатанные строчки. − И ещё одно… − Он быстро стал листать пухлое дело Шехтеля, и наконец вынул из папки листок бумаги. − Вот он! Теперь можно и к начальству!

− Товарищи! Сегодня, в половину пятого, в Смольном от руки подлого убийцы погиб… − майор госбезопасности сделал эффектную паузу, стараясь подчеркнуть свою скорбь, − погиб Первый секретарь Ленинградского Обкома ВКП(б) Сергей Миронович Киров! Пал на боевом посту, как настоящий коммунист!

Ожидая какой-то реакции на свои слова, майор сделал ещё одну паузу. Но в огромном кабинете Начальника Секретно-Политического Отдела стояла мертвая тишина.

− Но не время сейчас скорбеть! Мы не можем сидеть и ждать, пока подлые враги, несомненно, готовят новый удар! Мы будем мстить! Беспощадно уничтожать всех, кто подготовил и осуществил это немыслимое злодеяние!

Теперь детали! Убийца задержан, он пытался покончить жизнь самоубийством, но пока жив. По горячим следам установлено наличие заговора, и корни этого заговора в нашем городе! Есть мнение, что мы недостаточно решительно боремся с недобитым врагом, проявляем преступное благодушие к контрреволюции, вредителям и прочей нечисти! Так что за работу, товарищи!

Начинаем с семьи преступника. Жена, родители, братья, сестры… Чтобы к утру все были здесь и давали признательные показания!

Сослуживцы за последние десять лет!

Соседи и все прочие!

Ответственным назначается мой заместитель капитан госбезопасности Скворцов! Все отпуска, выходные и командировки отменяются! Выполнять!

Кабинет быстро опустел. Только один человек остался за длинным столом…

− Моисеев! Ты что, оглох? Иди, работай!

− Разрешите доложить! Сегодня в ходе допроса подследственный Шехтель сообщил, что старший лейтенант Смирнов требовал от него признания в убийстве товарища Кирова!

− Ну и что с того?

− В ходе допроса, проходившего три дня назад!