Очень тяжел для преодоления следующий сердечный покров нечувствия. В него матушка может погрузиться незаметно, не обратив на это внимания, так как все другие жизненные события захватят, увлекут собою. Роды, маленький ребенок, неустроенность быта, заботы домашние, хозяйственные – все может поглотить с головой. Не заметит, как пройдет месяц-три и полгода без исповеди, без причастия, без наставления духовного, без общения с людьми церковными. И уж когда совсем занемеет сердце, когда черствость его начнет быть слышна, тогда что-то забезпокоится в сознании, а все будет недосуг, или сил повернуться к Богу не будет уже хватать. Потом, наконец, вырвется, исповедуется, причастится, оправдается, утешится – и опять в спячку. Дела, заботы, дом, дети.

В этот период тихо, сначала неприметно, потом все более явно, всплывет в сердце какое-нибудь светское желание: то помузицировать, то книжку какую-нибудь художественную прочесть, то пообщаться с кем-нибудь из старых светских знакомых. Вроде захочется порисовать, или пошить. Но как-то особо, в сласть душевную, в отдохновение. Пройдет год, два – и потянет оглядеться в светском мире. Вспомнится, что нет светского образования, или оно было не закончено, и матушка попросится у батюшки поступить куда-нибудь заочно или пойдет устраиваться на какую-нибудь светскую работу. Появится новый круг общения. С верующими отношения будут все отложены, даже со своим батюшкой станет не о чем говорить. Редким станет хождение на службу, еще более редким будет причастие.

Матушка давно уже не будет брать благословений у батюшки, а однажды, уходя на работу, скажет ему: «Пока». Батюшка удивится, а она не заметит его удивления, или весело взыграет в сердце чувством «напроказничала себе в удовольствие». В решениях по домашним делам все больше будет появляться неуступчивость, настаивание на своем. Чувство вины или неправоты постепенно совсем уйдет. Жизнь домашняя станет прозябанием. Поздний подъем, многоспание, к делам безсилие, маета домашняя. Будет тянуть из дома в мир: там – жизнь. О рождении следующего ребенка уже не будет и речи. «Я устала, с меня хватит. Я только начала оживать, вокруг огляделась, себя обрела. Ты хочешь, чтобы моя жизнь кончилась?»

А жизнь сердечной силы любви уже не будет жизнью. Она угашена покровом нечувствия. Не о чем уже исповедываться – грехов нет. Спасаться? – Что это такое? От чего? Вроде бы только жизнь началась, при чем тут спасение?

«Остановись, – взывает свт. Феофан, – поражай себя, потрясай, умягчай нечувственное сердце свое. Суд при дверех. Тайная твоя обличается пред Ангелами и всеми святыми. Там, пред лицем всех будешь стоять ты одна с делами твоими. От них или осудишься, или оправдаешься.

Поставь себя, оскверненную и обремененную многими грехами пред Лицем Бога, Вездесущего, Всеведущего, Всещедрого, Долготерпеливого!.. еще ли будешь оскорблять око Божие мерзким видом своим греховным? Еще ли будешь пригвождать Его ко Кресту, прободать ребра Его и издеваться над долготерпением Его? Или ты не ведаешь, что, греша, участвуешь в мучениях Спасителя и разделишь за то участь мучителей; а если бросишь грех и покаешься, то причастишься силы смерти Его. Грех – это зло бедственнейшее из всех зол, оно отдаляет нас от Бога, разстраивает душу и тело, предает мучениям совести, подвергает казням Божиим в жизни, в смерти и по смерти, ввергает в ад, заключая рай на веки. Какое чудовище лбим!.. Диавол ничего для тебя не делает, и только тиранит тебя грехом, а ты охотно и неутомимо работаешь ему. Он трясется от злобной радости, когда кто попадает в сети греха и остается в них»11.