Дивно, если матушка все это слышит своею волею. Тогда послушание батюшке будет исходить из ее веры и послушания Богу. Тогда этому она сможет научить и своих детей. Авва Дорофей пишет в своем девятнадцатом поучении: «Кто не имеет своей воли, тот всегда исполняет свое. Поелику таковый не имеет своего желания, то, что бы ни случилось, он всем бывает доволен, и так оказывается, то он всегда исполняет свои желания; ибо он не хочет, чтобы дела исполнились так, как он желает, чтобы они были, как будут».

Греховные покровы сердца

Святитель Феофан Затворник пишет о греховных покровах сердца. «Самый глубокий и ближайший к сердцу покров составлен из самообольщения, нечувствия и безпечности; выше над ним, ближе к поверхности, лежат разсеянность и многозаботливость (к ним добавим еще и дерзость – А.Г.), главнейшие деятели, скрывающие и питающие грех и греховные обычаи и порядки; самый верхний покров – это преобладание плоти – покров более других видный, не менее однакож их сильный и значительный»1. Этими греховными покровами поражены и сильно извращены все силы души. Покровы паразитируют на них, искажая весь добрый характер наш. Порою настолько, что человек, читая данное выше описание сил души, будет удивляться им, узнавая их предчувствием или предведением, но ясно отмечая в себе лишь отдельные, да и то малые их проявления. А о многом скажет – как хорошо бы это иметь, но у меня их нет.

Счастлива матушка, если от природы и по воспитанию в ней есть те или иные дарования Божии. Чтобы все они были у человека – явление редкое, я не встречал. Но чтобы какие-то были из них, и при этом очень выражено – это знаю и дивлюсь, как Господь с любовью разсыпал свои дары среди людей, разсыпав, сохранил, мало того, взрастил и воспитал.

Есть, есть такие люди, и есть матушки, даже при всей сложности их характера, имеющие в себе среди всего порой сложного нрава, как бисер, вкрапления чудных сил души.

Но семейная жизнь – явление трудное и непростое. Самое опасное в ней – обвыкание к церковной жизни, за ним сразу следующее – обмирщение, которое может завершиться полным или сильным оставлением самой церковной жизни. А там может потянуть и вообще к жизни светской.

У одних – к получению образования в каком-нибудь светском институте. Образование само по себе дело, может быть и нужное, но за ним стоит весь дух, вся атмосфера светского учреждения и светского характера применения преподаваемых знаний и предметов. В этом-то и окажется все дело. Душа этой-то атмосферы и будет желать, а, погружаясь в нее, как бы оживать, возвращаться к красочной и как бы вкусной жизни, отгоняя от себя всякое подозрение, что это жизнь, удаленная от Церкви, а по духу противная Богу.

У других появится тяга к музыке, музицированию, слушанию классики, к чтению каких-нибудь романов, к фильмам и к разным зрелищам по телевидению. Третьи просто погрузятся в дом, быт, в хозяйство. Четвертые предадут себя целиком детям и будут радоваться вместе с ними, устраивая разные земные дела и утехи.

За всем этим, внешне вполне приличным и может быть, даже и добрым жительством, будет скрываться процесс обмирщения, т.е. все большего преобладания и развития греховных покровов сердца. Что же будет?

Прежде начнет набирать силу плотяный покров сердца. В доме появится достаток. Добротная пища, одежда более-менее приличная, удобства быта, там, глядишь, машина у батюшки, свой дом, свой огород, свое хозяйство. У каждой матушки что-то свое будет забирать в довольство жизни. Недовольство будет рождаться уже от этого внешнего довольства. Того-другого начнет быть мало – вот и недовольство появится. Аппетит приходит незаметно. Всего три-пять лет прошло, а матушка уже может забыть, как они начинали. Какая скудость была во всем, но как-то не очень замечалась. А уж чтобы через нее складывались какие-то смыслы жизни, или скудость эта вмешивалась в отношение ее с батюшкой, такого и в помине не было. Теперь же все по-другому. Значение материальной, а через нее плотской жизни становится все более серьезным и заметным. А чувство радости, довольства, утешенности будет все более связываться с плотяными переживаниями.