– Эй! Ну ты что делаешь! Ну прекрати! – попытался Медведь уберечь ее от набивания самой себя негигиеничными предметами.

Матрешка, не обращая на него внимания, рванула молнию на животе, жадно выхватила из кучи сумку Louis Vuitton и стала ее с упоением ощупывать. Собралась было отправить внутрь, но тут увидела пиджачок Gucci – золотисто-бежевый с зеленым узором. Выронила сумку и стала тащить пиджак, а другой рукой принялась разгребать – та масса, которую Медведь вначале принял за бурое тряпье, оказалась костюмом Armani, и Матрешка тихо застонала от восторга.

– Ну перестань, это же свалка! – продолжал уговаривать ее Медведь, – это же кто-то выкинул, оно неизвестно сколько лежало! Это даже хуже, чем покупать секонд-хенд!

Но Матрешка упоенно рылась в вещах. Собаки отошли подальше и смотрели с недоумением.

– Это же старые коллекции! – в отчаянии крикнул Медведь, поняв, что голос разума проходит через ее сознание транзитом. – Это все старые коллекции, позапрошлогодние!

Матрешка еще пару секунд разгребала ворох одежды, потом застыла, и взгляд ее принял осмысленное выражение.

– Старые коллекции, совсем старые! Позапрошлый год! – повторил Медведь с надеждой.

– Что, правда? – спросила она тревожно и уставилась на вещи, будто только что их увидела.

– Конечно! Посмотри на платье! Вивиен Вествуд уже сто лет не пришивает к оборкам велосипедные цепи!

– Да больше… – растерянно пробормотала Матрешка. Загрустила и стала выбираться из помойки обратно на дорогу.

Сзади раздался смешок. Оба оглянулись и увидели человека на пронзительно новом велосипеде с таким количеством передач, что можно было бы утомиться и неимоверно похудеть, всего лишь переключая их одну за одной. Роста он был среднего, средних же лет, среднего телосложения, в темной рубашке, темных джинсах, волосы русые, лицо овальное… Только велосипед и отличал этого человека в среднем от тех двоих, что продавали карты.

– Не помешал? – осведомился он с издевкой, скрытой не слишком тщательно.

– Что вам? – огрызнулась Матрешка.

– Да ничего, а что, нельзя тут стоять? – усмехнулся человек в среднем. – Лес общий, вы знаете? – и он устроился поудобнее. Молча понаблюдал, как Медведь помогает Матрешке отряхнуться и отлепить приставший сзади магазинный чек, потом отвернулся и тихо захихикал.

– Что такое?! Что вас так смешит?! – взорвалась Матрешка. – Что вы тут стоите, нечем заняться?!

– Нет-нет, я так просто, смешное вспомнил, – заверил человек в среднем и снова прыснул.

Матрешка мрачно засопела, уставившись ему глаза в глаза.

– Что, колдунью ищете? – сочувственно спросил велосипедист. – Бедные, как же вас занесло-то! Небось, и карт накупили? Да, наверняка, иначе вы бы здесь не оказались.

– Знаете что, если вы хотите еще одну предложить, то ищите других дураков! Что вы ко мне пристали, а? Чего вам тут надо?! – кокошник у Матрешки надулся и стал багровым, как свекла-рекордсмен.

– Я?! Карту?! – человек в среднем картинно захохотал, задрав голову и выставив небритый острый кадык. – Да за кого вы меня принимаете! Я такой ерундой не занимаюсь, знаете ли. Нет необходимости, – он снова облокотился на руль и уставился на Матрешку с Медведем, издевательски улыбаясь.

– Вы бы лучше подсказали, где тут старый луна-парк, – примирительно предложил Медведь, – чем веселиться-то бесплатно.

– Где тут что?! – изумился человек в среднем.

– Луна-парк! – сунул ему карту Медведь, уже предчувствуя недоброе.

И правда, любой комик отдал бы душу, селезенку и еще пару сотен сверху за тот эффект, какой произвело нехитрое типографское изделие на человека в среднем. Едва взглянув на расчерченный стрелками спутниковый снимок, он согнулся пополам от смеха и так стоял, прихрюкивая от восторга. Матрешкин кокошник покрылся розовыми крапинками, она сжала кулаки, верхняя губа подрагивала, как у волчицы, готовой вцепиться зубами. Медведь похлопал ее по плечу, чтобы успокоить, но и сам еле держал себя в руках.