Мария нарезала вокруг несчастного испанца круги, как заправская фигуристка. В детстве, до того, как отец отправил её учиться в Европу, Маша занималась фигурным катанием с личным тренером. И даже спустя годы не потеряла навыки, приобретённые когда-то.

– Ну же! Смелее! – кричала Мария Торресу, который вцепился в бортик катка обеими руками. Ноги разъезжались и не слушались мужчину.

– Матрёшка, ты убьёшь меня! – Алонсо отпустил спасительное заграждение, но, не сделав и двух шагов, упал на лёд. Грязно выругался по-испански, надеясь, что никто из окружающих его не понял.

Маша помогла испанцу подняться, отряхнула его пальто от снега и, держа за обе руки, потащила за собой. Алонсо только диву давался, как девушка может кататься спиной назад.

Постепенно в движениях мужчины появилась уверенность. Мария отметила про себя, что Торрес почувствовал лёд.

– Теперь сам! – крикнула она испанцу и отпустила его руки. Алонсо проехал по инерции несколько метров и врезался в Машу. Прижав её своим телом к бортику, иностранец прерывисто дышал, то ли от страха, то ли от близости женского тела.

Мария немного растерялась. Приятный запах хвойно-цитрусового парфюма мужчины ударил в нос. Тепло сильных рук, которые в данный момент обнимали девушку за талию, проходило до самой кожи через все слои одежды. Маша инстинктивно чуть подалась вперёд. Алонсо пристально смотрел девушке в глаза, как вчера, в сугробе на монастырском дворе. Только сейчас никаких ограничений, продиктованных святым местом, не было. Испанец нагнул голову и коснулся девичьих губ.

В этот раз Мария полностью прочувствовала поцелуй Алонсо. Она больше не боялась интимного проявления эмоций со стороны этого мужчины. Наоборот, девушке хотелось, чтобы Торрес целовал её, как можно дольше.

Поцелуй испанца был мягким, но настойчивым, с привкусом кофе. Когда мужчина углубил ласку, проникнув языком в рот, по телу Маши прокатилась обжигающая волна. Сначала она затопила грудь, потом живот, и, наконец, добралась до самого низа. В этот момент голова начала кружиться, словно девушка неслась на карусели.

Ещё никто не целовал Марию настолько чувственно и откровенно. Конечно, это был не первый поцелуй в жизни двадцатилетней Маши, но ни один из предыдущих не воспламенял её настолько. Не вызывал острого плотского желания. Своей девственностью девушка не тяготилась. Она была уверена, что рано или поздно появится мужчина, которому захочется отдаться не только телом, но и душой. И, похоже, этим мужчиной стал Алонсо.

Поэтому, когда испанец прервал поцелуй, Маша глубоко вдохнула, наполняя лёгкие кислородом, и сама потянулась к Торресу. Нежно провела кончиком языка по его нижней губе, а затем накрыла мужской рот своим.

Второй поцелуй отозвался сладкой дрожью в теле девушки. Колени стали ватными. Мария вцепилась руками в плечи Алонсо, чтобы не упасть.

– Что же ты делаешь со мной, Матрёшка? – хрипло прошептал испанец, упираясь лбом в лоб Марии. Он совершенно не собирался её целовать. И уж тем более не ожидал такой горячей ответной реакции, равно как и отклика в своём теле. Сейчас Алонсо почувствовал не просто влечение к Маше, а острое сексуальное желание.

– Пойдём, ещё покатаемся, – засмущалась девушка.

В квартиру Марии они приехали глубоким вечером. Алонсо отметил, что у девушки совсем нескромное жильё. А чего он ожидал? Борис Залесский был одним из сырьевых магнатов. Занимался древесиной и добычей горных пород, из которых потом производили силикатный кирпич.

– Вот, это – твоя спальня, – Маша распахнула дверь в одну из четырёх комнат. – В ванной есть всё необходимое. Полотенца, там, шампуни.