Заглянув в холодильник, Тасманов достал миску с кусками сырого мяса и бросил один зомби – она поймала его на лету, щелкнув зубами. Поразмыслив, Тасманов послал ей мысленное пожелание, чтобы она встала на четвереньки. Она подползла к нему, и он запихнул ей в рот еще несколько кусков. Она так яростно клацала челюстями, что Тасманов опасался, как бы она не поранила ему пальцы, но в то же время его это забавляло. Он мысленно велел ей остановиться: внушением не следовало злоупотреблять, а то у жертвы мог начаться припадок.

– На выставку, что ли, съездить? – сказал он ей задумчиво, наливая в чашку кипяток. – У меня сейчас идет в Мельбурне. Мельбурн – это, оказывается, тоже не столица Австралии. Я сначала думал, Сидней, потом – Мельбурн, а что на самом деле – забыл… Правда, в компаниях всегда так много болтают – я иногда и половины не понимаю. Они думают, что я молчу для загадочности, но на самом деле мне просто нечего сказать. Видимо, у меня в голове недостаточно мыслей, – заключил Тасманов, посмотрел в чашку кофе, взял телефонную трубку и набрал номер.

– Степан? Здравствуй.

– Глеб! – проревел в трубке добродушный голос. – Как я рад тебя слышать! Заткнись, это Тасманов, – прошипел голос куда-то в сторону. – Глеб, как дела? Ты где пропадаешь?

– Как дела? Это ты мне скажи, – возразил Тасманов. Степан Сватов отвечал за организацию его выставок по всему миру.

– Как всегда! Фантастический успех! – весело воскликнул голос. – И работы невпроворот… Ты не представляешь, что здесь творится…

– Можно мне приехать? – вежливо поинтересовался Тасманов.

У голоса перехватило дыхание от неожиданности – Тасманов редко баловал общество своим присутствием.

– Конечно! – спохватился голос. – Глеб, это было бы просто… Я надеюсь, ты дашь пресс-конференцию? – Сватов взял быка за рога.

Тасманов вздохнул.

– Ну…

– Глеб, я приглашу только самых проверенных, самых грамотных… Два часа? – Молчание. – Час?..

– Ну… ладно… – придумывать для журналистов нейтральные фразы на отвлеченные темы казалось Тасманову верхом идиотизма.

– Вот и замечательно! – прогрохотал голос. Тасманову казалось, что он видит, как Сватов энергично черкает в своей неизменной записной книжке. – Больше тебя никто не будет утомлять, я же понимаю… ты и так слишком загружен. Я прослежу, чтобы тебе не мешали. Но, Глеб, тут настоящее сумасшествие! И народ все прибывает…

– Договорись насчет перелета, ладно?

– Когда планируешь выезжать? – собрался голос.

– В любое время. – Тасманов обычно летал частными рейсами, а купить собственный самолет так и не удосужился.

– Жди, я перезвоню.

– Ага. – Тасманов сбросил звонок и посмотрел на отползшую в угол Сужу. – А ты останешься здесь, – сказал он ей.

Когда он появился на светском приеме на верхнем этаже какой-то фешенебельной гостиницы, по рядам присутствующих пробежал шепот, и все обернулись в его сторону, а потом аплодировали, наверное, несколько минут. Тасманов закрыл лицо рукой и порадовался, что не умеет краснеть.

– Ну все, все, хватит! – послышался знакомый густой голос, и рядом возникла массивная фигура Сватова, махавшего на гостей, словно отгоняя стаю гусей. – Глеб, ты так и будешь стоять в дверях? – крепкая рука вцепилась в его локоть и потянула в сторону.

Долгое время Тасманов просто сидел за одним из дальних столиков, глядя в бокал или рассматривая сквозь стеклянную стену ресторана панораму пылающего огнями ночного города. Ему нравилось ощущение шума и движения вокруг, хотя в разговоры он не вступал – его нежелание общаться по причине глубокого презрения к окружающим многие ошибочно принимали за скромность. Ближе к рассвету теснота и мелькание раскрашенных лиц в искусственном освещении его утомили, захотелось прогуляться, и он попросил Сватова проводить его, чтобы тот развлек его по дороге какой-нибудь болтовней.