С точки зрения патриархального рассудка первичная форма осознания оценивается как примитивная, ложная. В архаическом восприятии жизнь предстает как беспорядочное нагромождение непонятных процессов, исполненных диспропорции и дисгармонии, доходящей до настоящего уродства и ужаса. Мир мыслится фетишистски, отдельные вещи и части тела обладают самостоятельными духовными функциями (можно привести в пример античный сюжет, в котором голова растерзанного вакханками Орфея плывет по морю, пророчествует и творит чудеса). Вселенная представляется единым телом, изначально обязательно женским, производящим все из себя; небо, земля, море и потусторонний мир теней слабо различаются между собой. Красота архаических существ гибельна: так, например, миксантропичные сирены привлекают моряков чарующими голосами и обрекают на смерть в мрачной глубине моря. Однако следует различать собственный смысл хтонических образов и их интерпретацию в героическом контексте. Характерным примером взаимодействия героического и хтонического пластов может служить легенда о Медузе Горгоне.

Имя Медуза означает «владычица, повелительница». Изначально Горгоны – прекрасные морские девы. Однако по происхождению они связаны с доолимпийскими морскими божествами, олицетворяющими загадочную и необузданную стихию бессознательного. Их независимость и беспечность вызывают гнев Афины Паллады – богини мудрой и справедливой войны, олицетворяющей героический идеал начиная с истории своего рождения: появившаяся без матери в полном вооружении из головы отца – верховного олимпийского бога Зевса (уникальный пример притязания мужского, рассудочного начала на абсолютное господство вплоть до функции деторождения). Афина превращает дев в чудовищ, покрытых блестящей чешуей, со змеями вместо волос и взглядом, превращающим в камень все живое (слово Горгона происходит от корня «страшный, ужасный»). Горгоны скрылись на отдаленном острове, но все равно напуганные люди ждали героя, который победил бы их. Когда юный воин Персей с помощью хитрости и волшебных предметов, полученных в подарок от нимф, наконец убил Медузу, из ее крови родился прекрасный крылатый конь Пегас. Кровь из левой части тела Медузы оказалась лечебной, а из правой – ядовитой; ее Афина собрала в два сосуда и отдала богу врачевания Асклепию. Страшную голову Медузы богиня прикрепила к своему легендарному щиту – эгиде. Таким образом, поверженное хтоническое чудовище служит источником чудесной силы и в буквальном смысле материалом для цивилизаторской деятельности победителей. Аналогично, в «Энума элиш» именно из тела Тиамат Мардук создает новый мир. Несмотря на восприятие хтонических сил как устрашающих и деструктивных, они предстают основой творения.

Если продолжать аналогию с античным пантеоном, Тиамат прежде всего можно сравнить с Геей. Возможно, сам греческий корень «гео» происходит от шумерского «ки» – «земля, часть» – слово, указывающее на происхождение Земли как осколка планеты Тиамат. В древнегреческой космогонии Гея – наряду с Хаосом, Тартаром и Эросом – одна из первичных сил творения, порождающая сама из себя Уран (небо) и Понт (море) и в союзе с ними, а также с Хаосом и Тартаром создающая целый сонм чудовищ.

От брака земли Геи и неба Урана рождаются боги первого поколения – титаны (в том числе отец Зевса, пожирающий своих детей Кронос – «время»), позже низвергнутые олимпийцами в бездну Тартара; циклопы («круглоглазые») – великаны с одним глазом посреди лба; гекатонхейры («сторукие») с пятьюдесятью головами и сотней рук; гиганты; безобразные богини мести эринии – защитницы прав материнского родства; и обольстительная богиня страсти Афродита, которая, в свою очередь, в союзе с богом кровожадности и вероломной войны Аресом порождает Деймос («ужас»), Фобос («страх»), божка чувственности Эрота и Гармонию.