На другой день снова ездили в лес, завтракали там и нашли много подосиновиков и белый гриб. «В Лодейном Поле в лесах красивые места с аллейками, как в парке. Мы были также на озере недалеко от города и обошли его вокруг. И здесь тоже красивые места и высокие берега». После обеда Феликс Янович и Мелюся ходили на это озеро ловить рыбу, но ничего не наловили.

Июль

В среду начался июль – самый жаркий летний месяц. И в этот день Маля с отцом отправлялись в обратный путь. Но успели ещё раз погулять по городу: «Здесь есть огромные валы, это батареи, наверное ещё со времён Петра Первого». На обед ели грибочки, которые собирали вчера в лесу, а после – пили шоколад. «Потом мы пошли на пристань и уже взяли с собой все вещи. Тётя, двоюродная сестра с Палей пошли нас провожать. Мы долго ждали пароход и сидели в маленьком сквере на берегу. Но вот я увидела, что пароход идёт, и пошли на пристань. Мне стало грустно при мысли, что я сейчас расстанусь с тётей и с сестрой», – записывала Маля.

Заняв место в каюте, они с отцом снова вышли к родственникам, а когда раздался третий свисток, то попрощались с ними и вернулись на палубу. «Я не могла удержаться от слёз, и, когда пароход тронулся, я ничего не видела кроме белого платка, которым махала тётя, потому что на глазах у меня были слёзы. Я удерживалась, чтоб не плакать и чтобы не расстраивать папу, но как только вспоминала тётю и Мелюсю, сразу слёзы капали у меня из глаз».

Пароход был тот же, на котором они приплыли в Лодейное Поле. Капитан первый с ними поздоровался. И даже публика была та же, с которой они плыли раньше. С одной барышней Маля разговаривала о театре и понемногу успокоилась. Отец познакомился с кассиром – очень симпатичным человеком. Он пересадил отца из мужской каюты второго класса – в первый, так как во втором классе не было мест.

В эту сторону плыть было быстрее – пароход шёл по течению. До Сермаксов плыли всего два часа. Озеро было спокойно. Вечером на палубе смотрели на закат солнца: «Это очень красивая картина, солнце как бы тонуло в воде. Озеро тоже представляло красивый вид, кроме воды и неба ничего не было видно. Изредка показывался маяк. Мне папа рассказывал, как путешествовал в молодые лета».

Шлиссельбург на этот раз миновали ночью, а в половине 6-го утра уже встали, ожидая прибытия в Петербург. На пристани наняли извозчика и приехали домой. Здесь Маля искупалась после дороги и почти весь день спала, да так крепко, что не слышала звонка отца, когда он приехал (папа уезжал в город по делам). Пришлось дворнику стучать ей в окно. А Феликс Янович даже испугался: не случилось ли чего с дочерью? Домой два раза приезжал Юзя, но уезжал снова на репетиции, и на другой день он вновь был занят в театре, поэтому на дачу в Красницы они снова поехали вдвоём с отцом.

В дороге читали. Их встречали мама, Юля и Коля Гавликовский. Сестра рассказывала Мале, что в понедельник ездили в Яхт-клуб, но там было грустно. Маля рассказывала ей о своём путешествии к родственникам.

А через день, в субботу, Маля записывала уже о дачной жизни: «Вечером к нам приехали Раш, Гвоздецкая и Бертенсон. Далеко мы никуда не ходили, а сидели в саду, ходили на грядки и ели клубнику. Сидели на балконе, пели, немного танцевали. Я показала Рашу и Бертенсону, что нарисовала. Они сказали, что нарисовано очень хорошо, и советовали мне учиться рисовать».

На следующие выходные Маля с отцом снова поехала в город. Там отец посадил дочь на конку, и она поехала в гости к подруге Лёле Левинсон в Лесной корпус. У неё были в этот день именины. Лёля была очень рада приезду Матильды. Она представила ей одного 17-летнего мальчика из приюта для сирот принца Ольденбургского, который к ним ходит. Его фамилия Андреев. Когда Маля с ним разговаривала, то он ей сказал, что каждый спектакль бывает в театре и знает её по сцене, а также Юзю и папу.