Гости дарили разные подарки – например, фарфоровые яички или яйца в виде флакончиков. Вечером начались танцы и разные игры, которые длились до 3-х часов утра. Только тогда гости стали расходиться и разъезжаться.

На улицах, как и на Масленицу, были балаганы. Мама, Юля и Ольга Боркенгаген на следующий день поехали смотреть представления, а Матильде что-то не захотелось. Она осталась с маленькой Лёлей дома. Она любила с ней играть или учить её танцевать. По возвращении из балаганов, Юля устроила им представление, изображая обезьянку, а Маля водила её за верёвочку. И все смеялись!

В середине месяца, 16-го был день рождения у сестры мамы, которая тоже жила в Петербурге: «Обедали вдвоём с Юзей, потому что мама и Юля были у тёти Виталисы на дне рождения. После обеда Ольга тоже поехала к тёте Виталисе. Юзя – в училище на мимику, а я с маленькой Лёлей осталась дома».

В воскресенье, через два дня, наконец-то осмелился прийти в гости к Кшесинским Фёдор Израилев. Но Матильда одна стеснялась выходить к нему, позвала брата. И Юзя некоторое время побыл вместе с ними. Потом Федя и Маля сидели в её комнате. Она ему сказала, что перед его приходом писала дневник. Он попросил показать, она не соглашалась, тогда Федя вырвал его из её рук, но тут же отдал. Маля зачитала ему некоторые записи их разговоров на репетициях и выступлениях в спектаклях. И Фёдору было интересно: почему к нему с её стороны бывает такая немилость, когда она не разговаривает с ним и не отвечает на поклоны? Но она и сама, порой, не знала почему? Видимо, всё зависело от её настроения. Фёдор был на семейном обеде, где Юля шепнула маме, что он хорошенький, но Федя этого не слышал.

И после застолья они втроём с сестрой сидели на балконе. Фёдор начал шалить, бросив одному проходившему господину в шляпу камешек… А у соседей на балконе вытащил из цветка палочку. Они снова разговаривали с Малей о Театральной школе – научных и танцевальных классах. Фёдор рассказал Мале о том, что Титов и Трудов интересуются ею. И стал её дразнить Трудовым. Когда проводили Израилева, то Маля с братом вышла на балкон. Фёдор, уходя, обернулся, поклонился и «послал ручку». Он очень нравился всем в семье своей воспитанностью.

22 апреля был день рождения сестры. «Юля проснулась, и я её поздравила с днём рождения. Юля нарочно кричала, как маленький ребёнок. Я папе и маме сказала, что разбудила Юлю. Папа и мама тоже поздравили Юлю и подарили ей ткань на платье». А вечером, как обычно, были гости. Были застолья в обед и на ужин. Одни гости приходили, другие уходили. Играли в прятки. «Когда Юзя и Жак сели играть в карты, мы перестали играть. Юля и её подруги переоделись в мужские пальто и так ходили, а ещё намазали себе носы. Когда они раздевались в передней, позвонили. Они перепугались и разбежались. Это был Носов». После ужина некоторые гости разошлись, но кто-то оставался и до утра. Матильда так закончила описание этого дня: «Я пошла спать в половине 4-го, а гости ещё остались. Когда я раздевалась, то погасила лампу и свечку, было совсем светло».

Но даже в такой день Мале удалось почитать книгу. Причём, очень серьёзную – Льва Толстого. В это время Юлины гости играли в прятки, потом Матильда к ним присоединилась. «Чарли меня спросил, какую я читала книгу, и когда я ответила – „Войну и мир“, Чарли опять спросил, кто мне в этой книге больше всего нравится. Я ответила, что больше всего нравится Наташа».

Матильда очень серьёзно относилась ко всем своим занятиям учёбой. «Макферсон сказал, что я очень бледная, и это потому что много занимаюсь, и советовал мне меньше заниматься», – записала в тот же день Маля. Но у неё был такой характер: она всё старалась делать на «отлично». По-другому она просто не умела. А теперь наступали дни, когда нужно было готовиться к экзаменам. Об этом она говорила и с Федей Израилевым, когда он приходил в гости. Когда они его с Юзей провожали у дверей, то он даже подшутил над Малей: «Он меня спросил, не буду ли я в среду в «Наяде», и сейчас же сказал: «Ах! Да! Я и забыл, что с завтрашнего дня надо думать об экзаменах». И она, действительно, к ним готовилась.