– Папа, папа! Ну, возьми меня с собой! Я хочу посмотреть Конька-Горбунка!

– Маля, но тебе придётся сидеть одной в ложе, – сказал отец. – Тебе не будет страшно?

– Нет! Я ведь уже была в театре! Я уже всё там знаю! – ответила ему дочка.

– Только смотри: не вздумай выбежать на сцену во время моей игры. Тогда меня с тобой точно никогда не запустят в театр во время представления!

– Папа, ну что ты! И знаю, как нужно там себя вести! – уверенно ответила Маля.

Мама надела на малышку красивое платье (а как же: только в таком и нужно идти в театр!), и она, взяв отца за руку, отправилась с ним на спектакль. Придя в Большой театр, Феликс Янович усадил дочь, как взрослую, в одной из закулисных лож третьего яруса, где обычно смотрели представления сами артисты. У Матильды от счастья замирало сердце: всё вокруг казалось ей сказочным и необыкновенным. Перед сценой оркестр настраивал скрипки и другие инструменты, за сценой рабочие устанавливали декорации перед спектаклем… А папа поспешил в свою уборную, оставив Малю одну в ложе. Она знала, что он появится на сцене почти неузнаваемым: на лице его будет грим, и одет он будет в какой-нибудь костюм. Но она-то всё равно узнает его! И, правда, когда во время сказки появился хан, то ей так и хотелось крикнуть: «Папа! Я тебя узнала!» Но она вспомнила, как отец просил её сидеть тихо и никуда не выбегать. И Малечка с восхищением смотрела спектакль и внимательно следила за танцами и за тем, как играл свою роль отец. Маля всё понимала, что он изображал, этот образ остался для неё незабываемым на много-много лет. Очень красивы были декорации и световые эффекты: на сцене то был день, то ночь и луна, то начинался ветер или гроза с громом и молнией. Всё это было для Малечки сказочно прекрасным, таинственным и необыкновенно увлекало её. Какое же это было чудо – театр!

Но вот спектакль закончился. Артисты откланялись на сцене. И зрители ушли из зала. А Маля сидела и терпеливо ждала отца в ложе. Она знала, что нужно время, чтобы он разгримировался, переоделся в обычную одежду в своей уборной. Но шло время, а отец всё не приходил за ней. Тогда она решила сделать так, чтобы папа не нашёл её. Она тихонечко слезла с кресла и спряталась за ним. Маля хотела, чтобы никто из взрослых не заметил её, а она, таким образом, останется в ложе до вечернего спектакля и ещё раз посмотрит сказку.

Из своей засады она наблюдала, как уже готовили декорации на сцене для другого спектакля. Для девочки это было очень занимательно.

Феликс Янович после удачно сыгранной роли в балете в хорошем расположении духа зашёл в свою уборную, и, напевая мелодию из только что прошедшего спектакля, разгримировался и переоделся. И спокойно отправился домой, совершенно забыв о дочери. У двери его встретила улыбающаяся жена, но вдруг лицо её изменилось: на нём было выражение ужаса:

– А где же Маля? Где ты её оставил?! – закричала она.

Феликс замер у порога, вспомнив о дочери, и воскликнул:

– Боже! Я позабыл её в театре! – и тут же бросился из дверей обратно в Большой театр.

А дочь его в это время вполне освоилась в новой обстановке: отлично устроилась за креслом и наблюдала за тем, что происходило на сцене. Услышав шаги отца, она залезла под кресло в надежде, что он её не найдёт, и Маля всё-таки увидит вечерний спектакль. Но отец приподнял сиденье и покачал головой:

– А-я-яй! Маленькая шалунья! Ты хотела испугать папу? – шутливо проговорил он.

Маля опустила глазки, а губки её продолжали улыбаться.

– Я хочу посмотреть ещё одну сказку, – сказала она.

– Нет, нет! Мама с ума сойдёт, если нас с тобой так долго не будет дома! Мы и так с ней уже потеряли тебя! Срочно идём домой!