Эти вольные казаки (Гребенские) ушли с Сунжи, как известно, только в 1711—12 гг. на левый берег Терека и до самого межевания землемера Безобразова в 1802 г. распоряжались правым берегом.
Позволительно спросить, кому могли принадлежать в то время Терские и Сунженские территории и за кем должна их считать «благопопечительная история»?
Приведенные «благопопечительной историей» дальнейшие «факты», такого рода:
1. «В 1763 г. Карабулаки (выселившиеся в Турцию; ныне их места заняли ингуши, отчасти ст. Карабулакская и др.; остатки их живут в с. Сагопш…), коих не более 300 дворов, одноплеменцы чеченцев и от них независимо управляющиеся, обитают при вершинах Сунжи, по рекам Осай или Вассай-су и Бал в Черных горах, зависели в сие время от Эндерийских владельцев, брагунских и некоторых кабардинских, давая им подать, просили позволения переселиться из крепких горских мест на место плоское. Коллегия иностранных дел, то позволила с разрешения Кизлярского коменданта (Кизляр основан в 1738 г.) с тем, чтобы они без позволения коллегии никого других народов в сожительство свое не принимали. Но сие переселение не исполнено до 1772 года». (Бутков, «Материалы для Нов. Ист. Кавк.», т. 1-й, 260—261).
2. «В 1772 г. г.-м. де-Медемо позволил тем из Карабулаков, которые вступали тогда в подданство России, переселиться в назначенное им прежде место, урочище Карасу Яндар (Яндырка), по речке Осай, на самое место, где Осай соединяется с Сунжею. К ним послан нарочный от Медема жил в ст. Щедринской), который и привел к присяге в верности Российскому престолу и присяжный лист отправлен в коллегию иностранных дел. Карабулаки дали аманатов, которые и 1791 г. (при Буткове) были в России. Как они имеют промыслы, то их всегда считали мирным народом». (Там же, стр. 303).
3. 1768 г. Народ Ингуши, известные также под именем Кистов или Киштинцев, обитающие между рек Терека (верхнего) и Сунжи, будучи трудолюбив и покоен, искал освободиться от притеснении кумыков аксайских (ибо шамхалы и на ингуш никогда власть свою простирали) и кабардинцев (ибо были древние данники кабардинских владельцев). Они взошли с просьбою о том к кизлярскому коменданту, и по собственному их желанию приняты 1769 года в российское подданство и дали аманатов (по Гюльденштедту: в 1770 году российский офицер принимал от ингуш присягу в верности и аманатов (Гюльденштедт в то время занимался исследованием по Тереку и Сунже). Как они уже издавна являли склонность к принятию христианской веры купно с осетинцами, будучи язычниками, то кизлярский комендант определил к ним одного кизлярского служилого дворянина и 10 казаков, под видом обращения их в христианство, дабы кабардинцы и кумыки, видя российских людей, некоторым образом воздерживались от причинения ингушам обид». (Там-же. Стр. 300).
4. 1773 г. ингуши, будучи притесняемы и разоряемы кабардинцами, отложились от них и прислали к Медему просить защиты и покровительства. Кабардинцы прислали сказать, что «Ингуши древние их подданые и данники», но Ингуши утверждали, что хотя временно платили они Кабардинцам с двора по барану, а у кого нет, то на одну косу железа, но подвластными им никогда себя не признавали. Тем не менее со времени вступления своего в российское подданство (т. е. с 1769—1770 гг., см. предыдущий §), а многие из них приняли христианство. Сие огорчило Кабардинцев, особливо, что заключено было их 12 человек нашим разъездом. Но двор в том же году предписал де-Медему, чтоб не отклонять Ингуш от Кабардинцев, дабы не раздражать их более, так как Ингуши сами признались, что были их данники». (Там же Т. II, Cтр. 33).