Ардан, икнув, отошел в сторону. Он-то, как раз, переписывал модификацию именно с прицелом на то, что интервентом является револьверный снаряд.

Профессор потратил еще минут десять на исправления и пояснения, из-за чего изначальный чертеж Ардана на первой доске пришлось стереть и поверх записать новый, исправленный профессором.

– Но, если поразмышлять, – закивал эн Маниш. – То вполне себе хорошая работа для третьего курса.

Ардан прокашлялся.

– Да, учащийся Эгобар?

– Вы сейчас ведете лекцию первокурсникам.

Профессор обернулся, мгновение осматривал попавших в прострацию студентов, а затем покачал головой и положил мел на подушечку на столе.

– Пески и Храмы, учащийся Эгобар, – говорил он тихо, так что и на первых рядах никто не услышал. – А что через три года? Мне вам что, в индивидуальном порядке придется выдавать задания для первого года Магистрата?

– А это возможно? – из любопытства спросил Ардан.

Профессор же посмотрел на него так, будто действительно подумал, что Арди размышляет на данную тему.

– Возвращайтесь на место, – замахал эн Маниш в легком раздражении, а сам, для аудитории, с прежней улыбкой продолжил. – Итак, благодаря нашему коллеге, мы имели возможность понаблюдать за тем, как взаимодействие массивов и контуров могут увести нас в столь глубокие дебри, что мы и вовсе позабудем начальную тему задания. Кто из присутствующих желает помочь нам спуститься с высоких далей науки к вопросам насущным? Вы, учащаяся…

– Лина Лиль, – представилась девушка с нашивкой факультета биологии и алхимии.

– Прошу к доске, – приободрил её профессор.

Ардан же, вернувшись на место, посмотрел на голубя. Тот, по непонятной причине, нахохлился и склонил голову на бок, часто мигая глазами-точками.

Арди, украдкой показав голубю не очень приличный жест, достал из сумки баночку с пилюлями, выданными ему врачами Плащей. Обезболивающее с противовоспалительным действием. Да, благодаря крови матабар рана на ноге уже даже и не ныла, а грудь давала о себе знать только в лежачем положении, но, все же…

Лекция продлилась еще полчаса, после чего, вместе с основной массой студентов, Ардан добрался до атриума и уже собирался посетить библиотеку, как почувствовал жжение в кармане брюк.

На поверку причиной оказался медальон Милара. Оставалось надеяться, что вопрос не касался Бездомных Фае и демонов, а то зарплата Плащей и ученичество у Аверского уже больше не выглядели такими уж заманчивыми перспективами.

Хотя – Эрнсон что-то там говорил про премию.

Забрав в гардеробе осеннее пальто, Ардан вышел на улицу и неспешным шагом дошел до места, откуда его в прошлый раз забирал капитан.

Снег, как и три предыдущих месяца, все так же медленно кружился в вышине, ласково спускаясь на Площадь Звезд. Редкие студенты, немногочисленные профессора, и закутанные в платки и шубы уборщики, неустанно скребущие лопатами по брусчатке.

Изредка звенел колокольчик трамвайчика, замиравшего на остановке, выплевывающего во внешний мир пассажиров, а затем, с очередным звоном, вновь уносящийся куда-то вдаль.

Март был прав, когда рассказывал, что в Метрополии пять месяцев зимы, пять месяцев осени, шесть недель весны и две недели лета. И, в целом, Ардану это нравилось.

Прижав посох к телу, он закинул голову и, подставив лицо мягким, пушистым кристалликам льда, прикрыл глаза. Где-то там, в вышине, за низкими, серыми облаками, сомкнувшимися неприступными объятиями, пряталось небо. Бескрайние просторы беспечной лазури, среди которых, в детстве, Ардан любил кататься на спине Кайшаса.

Тот грузно взмахивал четырьмя крыльями и катал своего юного друга среди совсем иного мира. Где вместо гор – громады кучевых; реками предстают образы далекой земли, спрятавшейся где-то внизу; а звезды… звезды сияют так близко, что рукой протяни к темному покрову бессменной ночи и сорвешь себе парочку.