Наказать человека, добровольно ставшего демоном и ради этого загубившем столько невинных душ.

Это как если… как если оказаться между двух, натянутых в разные стороны канатов.

Милар покачал головой и уселся рядом.

– Она сказала правду?

– Да.

– Ты уверен?

– У неё не было выбора, – пожал плечами Ардан и кивнул, морщась от боли, на разбитые ящики и то, что в них лежало. – Они вытянули из неё нужные слова.

Он не сводил взгляда с трупа Вселены, чей подбородок лежал на спине, а стеклянные глаза отсвечивали отпечатками боли и ужаса. Той же боли и того же ужаса, что и у мертвых детей.

Эргар бы назвал произошедшее справедливостью.

А вот Скасти… бельчонок сказал бы, что Ардан слишком мягок сердцем и столь простого наказания недостаточно.

– Ладно, – вздохнул Милар и улегся спиной на камни. – Упомянутые соседи уже наверняка свалили, так что – ждем наших. В отчете напишем, что демонолог, после того, как поведала нам свои злодейские планы, случайно подвернула ногу и неудачно упала.

Брови Ардана, уже мысленно приготовившегося к новому отпуску в темнице Плащей, взмыли едва ли не до линии роста волос.

– Ты…

– Мы ведь напарники, господин маг, – хмыкнул Милар. – Наша первоочередная задача, дабы не сдохнуть в этом блядском городе – прикрывать друг другу спину.

На канале Маркова, около шести часов утра, остановился неприметный автомобиль. С пассажирского сидения на улицу вышел высоченный, но худоватый, для своего роста, юноша.

– До связи, стажер, – донесся хрипящий, уставший голос, чей владелец захлопнул дверь и автомобиль спокойно покатился ниже по улице.

Улице, на которой постепенно зажигались Лей-огни. Улице, не знавший ни о чем, что произошло этой ночью. И, наверное, так оно и правильней.

Вот только…

Ардан посмотрел на свои руки.

Когда приехали Плащи, то вместе с ними прибыл и Аверский с еще несколькими магами, криминалистами и врачами. Они помогли подлатать свежие раны, снова напоили обезболивающим, а затем… всего за несколько часов привели полуразрушенный инженерный отсек в первозданный вид. Так что завтра, когда туда придут рабочие, то не обнаружат ни единого следа произошедшего.

Уцелевшие артефакты, посох, гримуар и тело Вселены Плащи, разумеется, забрали с собой.

Милар, как и Урский с Эрнсоном, ни слова не сказали о том, что Ардан потерял над собой контроль… если вообще изначально его имел.

Арди поднес ладонь к груди. Тогда, в степи, это он призвал на помощь силу Эргара или сам Эргар через своего ученика воплотил собственную волю?

Очередные вопросы.

И вновь – без ответов.

Ардан, опираясь на посох, доковылял до входа и уселся на ступени бара. Над головой мигала вывеска. Дул ветер. А он все сидел и сидел, слепо глядя куда-то перед собой.

Если бы у него имелась возможность, потупил бы он с Вселеной, причинившей столько боли, отнявшей так много жизней, как-то иначе?

Скрипнули обледеневшие створки и на улицу вышла закутанная в шубку Тесс. Под глазами у певицы виднелись темные круги, оставленные бессонной ночью.

Наверное, не смогла уснуть из-за отключения Лей-энергии. Переживала. Ведь какая еще причина у неё имелась, чтобы не спать…

Она молча села рядом и укрыла его плечи теплым пледом. Мягко приобняла, так и не сказав ни единого слова.

Поступил бы он иначе с Вселеной?

Нет.

И это знание, знание о том, что внутри него, в самом деле, жил свирепый горный зверь, пугало больше всего прочего.

Раскручивая на пальцах карандаш (дурацкая привычка, которую Ардану привил Келли, когда вечерами засиживался на кухне за документами и отчетами), Арди смотрел на так и не доделанный чертеж печати, но думал совершенно о другом.