Накануне назначенного дня на улицах резко потеплело. По дорогам потекли ручьи, с крыш свесились сосульки. Образовавшиеся лужи не способствовали пешим прогулкам, но только не нашим с Кирой – мы готовились к предстоящему на следующий день мероприятию.

– Тамара Борисовна и Виктор Анатольевич, – отвечал я уже не первый раз на её вопросы моего своеобразного тестирования.

– Правильно. Теперь по одежде. Никаких джинсов и кроссовок! Только костюм и туфли!

– Понял я, понял.

– Маме – цветы, коробку конфет – к столу.

– Шампанского точно не надо?

– Лучше не надо. Тем более, что папа его вообще не пьёт. Он коньяк предпочитает.

– Так может…

– Не надо! Всё. Пока, до завтра.

На следующий день в наглаженном костюме, белой рубашке, при галстуке и в начищенных до блеска зимних ботинках я критически осмотрел себя в зеркале шкафа в нашей прихожей и остался доволен увиденным. Родители вышли из своей комнаты и с какой-то грустью в голосе пожелали мне удачи. Надев «пуховик» и вязанную шапочку, я сказал им: «Пока» и двинулся навстречу Судьбе.

За ночь подморозило и вчерашние лужи покрылись коркой льда. «Главное – не навернуться», – подумал я и походкой пингвина посеменил в магазин за конфетами. Но покупкой сладостей не ограничился и всё-таки купил бутылку не самого дорогого коньяка.

«Не известно, как дело пойдёт, – рассуждал я. – Вдруг её папа захочет со мной поговорить с глазу на глаз. Мы нальём себе кофе, а он скажет: «Сейчас бы коньячку». И тут я такой: «Опа! А у меня есть!»

В «пуховике» у меня был огромный внутренний карман, в который можно было запихать много всего, причём снаружи это было незаметно. Туда и отправилась ёмкость с напитком.

Оставались цветы. Почему я решил их купить сразу, а не у метро около кириного дома – не знаю. Но духота московской подземки встретила меня уже с букетом из пяти красных роз в очень красивой упаковке. Не очень симпатичными только стали мои ботинки, после ходьбы по «каше» из снега и грязи в подземных переходах.

А тут ещё по дороге от метро до детской площадки меня угораздило провалиться одной ногой сквозь корку льда в нехилую лужу. И я почувствовал, как внутрь тёплого ботинка предательски потекла холодная жидкость.

В условленном месте я был в половине двенадцатого. На улице подмораживало. Промокшая нога начала мёрзнуть и напомнила о себе. «Ничего, – успокаивал я себя. – Главное – успеть быстро переобуть ногу в тапок, а там носок высохнет и никто ничего не заметит».

Кира появилась минут через десять, но не из подъезда, а со стороны улицы и тоже с букетом цветов.

– Привет, – сказала она. – В магазин за тортом бегала. Цветы купила, на всякий случай: вдруг ты забудешь или купишь не то.

– Забудешь тут … – пробурчал я.

– Зачем ты букет на лавочку положил? Они же замёрзнут! Ладно, слушай: подаришь два. Держи! Один, типа за знакомство, а второй – красивой маме красивой дочки. Ну или придумаешь сам что-нибудь оригинальное. Всё, я побежала. А ты кури и без пяти двенадцать, чтобы был у двери.

Она чмокнула меня в щёку и упорхнула. Надо сказать, что это был первый и последний раз, когда Кира доверила мне в общении с будущей тёщей придумать что-то оригинальное. Но в тот день, как назло, в голову ничего достойного не лезло. Я смотрел на два букета и машинально сравнивал их. Цветы были похожи, но мои слегка завяли. А вот упаковка моего букета явно выигрывала: она была цветная, а уж всяких сердечек, бантиков и прочих «завитушек» на неё вообще нацепили более десятка! В то время, как на кирином она была просто прозрачная и всего с одной ленточкой.

И тогда меня осенило: надо сделать из двух букетов один большой! Тогда и речь можно не придумывать. Время поджимало и надо было поторопиться. Я знал, что цветов должно быть нечётное число, поэтому сразу выкинул самую «поникшую» розу, а оставшиеся запихал в «мою» упаковку. Влезли они с трудом.