– Тот самый.

– А я просил тебя ей его давать? – возмутился Колобок.

– А что, нельзя разве?

– Нельзя. Она же может догадаться! – Пашкино легкомыслие разозлило Серёжку.

– О чём догадаться? – опять усмехнулся Пашка. Колобок вечно так. Из мухи – слона!

– Да всё о том же, олух!

– За олуха можешь и получить! – разозлился Пашка.

– А ты за Окунина! – зло ответил и Серёжка. Очередная ссора назревала.

– Да не в жизнь ей догадаться. Слово даю. Я бабушку свою хорошо знаю. Для неё его романы сплошная беллетристика! – Пашка не хотел ссориться.

– Гарантируешь? – Не хотел ссориться и Серёжка.

– Гарантирую!

Всё! Черная туча ссоры уходила за горизонт. Но тут поднялся ветер. И этот ветер поднял Серёжка.

– Плохо ты знаешь свою бабушку, – сказал он авторитетно. Нельзя было Пашку оставлять в невежестве.

– Я… плохо? – сжал Пашка кулаки.

– Да, плохо, – невозмутимо ответил Серёжка, но на Пашкины кулаки посмотрел и чуть отодвинулся. Пашка, вообще-то, был человеком смирным, но и у его «смирности» был предел. – Ты не обижайся, Паш, – заговорил Колобок примиряющим тоном, – но не ты один так устроен. Все мы так устроены. Большое видится на расстоянии. А твоя бабушка большая… – По простоте душевной хотел сказать: «дурра», но вовремя спохватился и посмотрел на небо. – … оригиналка большая, – нашел он наконец подходящий синоним для Пашкиной бабушки.

– При чём здесь её оригинальность? – Кулаки внук «большой оригиналки» разжимать не собирался.

– А при том, что её оригинальность ты в упор не видишь. Лицом к лицу, как сказал поэт, не разглядеть. И проехали! – Серёжке надоело ссориться с Пашкой. – А «олуха» назад беру. Отдохнул?

– Отдохнул.

– Ну… двинули, что ли, к Коллекционеру?

– Без книг?

– Нет, с книгами. Мы с ним предметно поговорим.

Пашка тяжело вздохнул. За книжками нужно было ехать на другой край Москвы, а там! Там у них был тайник. Настоящий. В подвале заброшенного дома.

О пользе револьвера системы Наган

Через час они стояли перед бронированной дверью Коллекционера.

– Круто! – цокнул восхищенно языком Пашка. – Атомной бомбой не возьмёшь.

– И не такие броненосцы вскрывали… консервным ножом, – не разделил восхищение своего друга Серёжка и нажал на кнопку дверного звонка.

– Чего надо? – услышали через минуту мальчишки сонный голос за дверью.

– Как чего? – удивился Серёжка. – На прошлой неделе с вами, Виктор Петрович, договаривались.

– О чём?

– Забыли?

– Пацан, не морочь мне голову. Проваливай!

– Как …проваливай? Вы же обещали книжки посмотреть!

– Какие книжки?

– Старинные!

– Старинные? – За дверью, видимо, плохо соображали.

– Да, старинные! Мы с вами, Виктор Петрович, на прошлой неделе на Кузнецком познакомились. И сами в гости пригласили.

– Пригласил?

– Да.

– Как звать?

– Меня – Мишкой, а моего друга – Сашкой. Вспомнили?

– Нет!

Но через секунду бронированная дверь открылась, и толстый, с опухшим лицом мужчина впустил Серёжку и Пашку в прихожую.

– Обувь снимайте! – буркнул недовольно, запахнул халат на жирном животе, закрыл дверь на засов и пошёл по длинному коридору, шаркая стоптанными шлепанцами по вытертому и грязному паркету.

Мальчишки переглянулись. Коллекционер был со страшного похмелья.

– Вы один? – сочувственно спросил его Серёжка. Мол, не помочь ли вам, Виктор Петрович, опохмелиться? Так мы сбегаем!

– А зачем тебе это знать? – не понял Виктор Петрович «тимуровской» заботы Серёжки. – Грабить, что ли, меня пришли? Так мой приятель за водкой пошёл. Сейчас вернётся.

– Ну и прекрасно! Нам не надо тогда.

– Что не надо?

– За водкой для вас бежать.

– Дерзишь, пацан! – Коллекционер зашёл в комнату, плюхнулся в кресло, потянулся рукой до бутылки с пивом, стоящей на круглом столике.