Сонька пожала плечами, поправила волосы. Витовт спокойно ел и медленно говорил:

– Если бы ты по крайней мере была благодарна за то, что я тебя тут как собственного ребёнка лелеял. Ну? Ты жаловаться на меня не должна.

– Разве я жалуюсь?

– Мы воспитывали тебя бережно, Анна на руках носила.

Он смотрел на неё, она, взяв со стола яблоко, задумчиво грызла во рту его веточку. О чём-то думала.

Затем Витовт, постепенно становясь серьёзным, сказал ей:

– Достаточно расспросов. Сонька! Слушай меня хорошо, хочу выдать тебя замуж.

Девушка крикнула, но трудно было определить по этому голосу, радость или страх вызвал этот крик. Кокетливыми и любопытными глазами Сонька, не говоря, казалось, спрашивает.

– За кого?

– Если бы у тебя был разум, ты бы должна мне в ноги была упасть; но ты наполовину ребёнок, наполовину ветреница.

Девушка топнула ногой.

– Говори же, за кого?

Витовт заставил долго ждать, что-то раздумывал.

– Ну, – сказал он, – как пристало, за старого…

Княжна вздрогнула.

– Не хочу.

– Потому что разума не имеешь, – ответил Витовт. – Нет лучшего мужа для женщины, чем старик; вы, молодые, обманываете их, предаёте безнаказанно, а они вам ноги целуют.

– Не так мне срочно идти замуж, – солгала девушка.

Витовт усмехнулся и поднял руку вверх. Сонька слегка рассмеялась, но затем состроила серьёзную минку.

– У тебя нет своей воли; я знаю, что для тебя нужно, – воскликнул он, – я отца твоего заменяю. Он мне над тобой власть сдал. Вот мне срочно выдать тебя замуж, чтобы сама кому не отдалась, когда у тебя голова закружится.

Сонька по-детски смеялась. Князь нетерпеливо отломил хлеба, выпил воды, снова подумал.

– Ты знаешь, что я хочу твоего счастья, – сказал он серьёзно. – Без меня ты великой судьбы не сделаешь. Отец за тебя приданого в земле не даст, потому что его не имеет, пожалуй, только рубашки и платья, и краса будет у тебя в приданое. Если возьмёт тебя маленький князь на Руси, это уже для тебя счастье. Кто знает, какой жребий потом тебя ждёт в маленьком гродке, из которого брат или сват не сегодня завтра выгонит! Вот твоя судьба, а будешь иметь разум, я тебе такого мужа дам, которому королев сватают, но… старый!

В эту минуту Соньке пришло на ум пророчество Мехи, и она побледнела; могло ли так скоро оправдаться пророчество с её короной и слезами?

Витовт растянулся на сидении, одной рукой ударяя о стол и глядя на скорее заинтригованную, чем испуганную девушку.

– Этому старику, у которого было уже три жены, – сказал он, – ещё четвёртую захотелось. На одной женился, которая была ангелом, на второй, простой женщине, третьей взял ведьму, родом из ада, а я ему тебя хочу дать четвёртой, чтобы ты была королевой. Ну, польскому Ягайлле тебя сватаю!!

Сонька на этот раз крикнула громче и закрыла глаза белыми руками. К глазам подступали слёзы.

Давно она не видела короля Ягайллы, но слышала о нём, что был уже очень старый, что ни с одной из жён высидеть не мог, потому что предпочитал с собаками по лесам ездить, а не следить за домом. Гораздо больше рассказывали о нём, как был ревнив, как подозревал жён и слушал любые доносы. Её охватила тревога.

– Старый! Правда! – добавил Витовт. – Но, Сонька, не лучше ли тебе, что любишь наряжаться, забавляться и смеяться, быть королевой, приказывать себе поклоны бить, падать перед тобой ниц, чем на Руси в пустом замке пропадать?

Задумчивая девушка медленно отняла руки от глаз, внимательно слушала.

– Ягайлло немолодой, – продолжал князь дальше, – если до него что-нибудь дойдёт, кто знает, тебе поляки могут молодого мужа сосватать, чтобы избавиться от Бранденбургского, которого предназначали Ядвиге.