4. Глава 4

У Марьи в прямом смысле опустились руки. Звонить пожарным бессмысленно ― спасать уже нечего. От домика в считанные секунды осталось лишь пепелище. Обратиться в полицию? Но ведь им опять не поверят, скажут, проводка загорелась или еще что. А бандиты не простят, вернутся и закончат начатое.

Ближайшие соседи робко выглядывали из-за заборов. Но на помощь никто не спешил. Ни у кого не было желания связываться с теми людьми, что заявились сегодня в дом Марьи и Паши. Даже если кто-то что-то и видел, будут молчать как рыбы, опять же, из страха, что их дома постигнет та же участь. Матери и дочери никто не предложил помощь. Они были здесь новенькими, чужачками.

Хуже всего ― все заготовки сгорели. На огороде остались посадки ― но что с них толку, если нет крыши над головой? А если бандиты вернутся?

Бежать…Но куда?

Отчаянное тявканье вывело Марью из тяжелых размышлений. Из кустов акации выбрался щенок ― тот самый, песочно-рыжий с хвостиком как кренделек. В зубах он держал кусок ткани, подозрительно похожий на часть штанины старшего из нападавших.

― Ах, ты, мой смельчак!.. ― Паша бросилась к щенку. Присела на корточки и потрепала его за ушами. ― Мой кренделек. Мам, смотри, он не побоялся защитить нас.

Марье хотелось плакать. Но нельзя, дочь не должна видеть ее слабой. Надо найти решение, и срочно. Она машинально сунула руку в карман и нащупала там визитку Вяземского. Он обещал помочь и защитить, если понадобится. Но было ли обещание серьезным? В конце концов, она не сделала ничего такого, за что Семен Петрович был бы ей обязан. Да и зачем ему ввязываться в историю с этими грубыми типами?

А если попросить не помощи, а работу? Зоя говорила, его сын главный в этом городе. Может быть, у него найдется для нее место? Марья была готова на что угодно: мыть чужие полы, полоть грядки, готовить, продавать. Лишь бы получить достаточно, чтобы снять жилье.

― Пойдем, ― позвала она дочь. ― Доберемся до магазина и позвоним. Попробуем.

В сельском магазине к ее просьбе отнеслись с пониманием. Пока Марья звонила, продавщица отпаивала Пашу сладким чаем с булочками. И Крендельку перепало.

― Семен Петрович?.. ― робко уточнила Марья, когда на том конце провода сняли трубку. ― Это Марья… Может быть, вы меня помните? Мы виделись сегодня на рынке.

Конечно же, старший Вяземский вспомнил девушку, спасшую его любимую внучку от падения. Услышав о пожаре, он ненадолго задумался. Марья не рассказала о причинах трагедии, но попросила найти для нее работу. Лучше всего с жильем.

― Знаешь что, ― решил Семен Петрович. ― Приезжайте-ка вы к нам. Есть у меня одна задумка. Надо обсудить лично.

Марья была сильно удивлена, но, конечно же, согласилась. Вместе с дочерью села на ближайшую электричку (благо, немного денег удалось сохранить.На билеты и первое время должно хватить).

― А ты куда? ― охнула она, уже на платформе заметив увязавшегося за ними Кренделька. ― Прости малыш, но нам сейчас не до собаки. Мы сами пока бездомные.

― Ну, ма-а-ам… ― заканючила Паша. Подозвала щенка и взяла на руки. Прижала к себе, как лучшего друга. ― Давай возьмем его с собой. Он тоже бездомный, как мы.

Марье оставалось только удивляться тому, как быстро ее дочь свыклась с новыми обстоятельствами. Девочка понимала всю серьезность ситуации, но воспринимала все как приключение. Наверное, это и к лучшему. А ее, Марьи, задача ― сделать так, чтобы дочь никогда в полной мере не поняла, что такое тяготы и лишения. Ради этого мать готова была на что угодно. Она согласилась бы на любое предложение.

Особняк Вяземских находился далеко за городом. Окруженный высоким каменным забором, он стоял посреди густого леса, напоминая неприступный сказочный замок. Он поражал своими масштабами и роскошью. Двухэтажный, добротный, с колоннами и аркообразными окнами, он при этом не казался мрачным или громоздким. Корпус строения был облицован натуральным камнем цвета какао, а украшенный цветочным орнаментом фронтон оканчивался треугольной крышей.