и терапевтической работы. Что касается конфронтации, то она определяется как психологическое движение против другого: выражая агрессию или недовольство не в сотрудничающей манере (например, выражение клиентом недовольства терапевтом или терапией в грубой форме) или оказывая давление и пытаясь контролировать терапевта или предъявлять требования. Разрыв альянса также может выражаться в одновременном сочетании отстранения и конфронтации.

Перечень маркеров разрыва альянса, предложенный для исследовательских целей, может быть полезен и клиницистам34

Одним из распространенных вариантов разрыва альянса по типу отстранения является смена темы:

Терапевт: Расскажите, как прошла ваша встреча с семьей.

Клиент: Встреча с семьей? Хм-м-м… Ну что же, вся жизнь состоит из встреч и расставаний, это как вдохи и выдохи. Вчера ходил в новый музыкальный магазин рядом с вокзалом. Вы были там?

Примером разрыва альянса по типу конфронтации является фраза Глории из сессии с Карлом Роджерсом35, произнесенная на пятой минуте встречи:

Вы собираетесь просто сидеть, а мне предоставляете возможность все это расхлебывать, а я хочу большего… Я хочу, чтобы вы помогли мне избавиться от чувства вины из-за вранья или из-за общения с мужчинами.

Определение разрывов с помощью таких маркеров полезно для их распознавания, но важно помнить, что они возникают в контексте терапевтических отношений и сконструированы совместно. Специалисты сами по себе или дополняя поведение клиентов, могут отстраняться, когда их мысли начинают блуждать, или они могут менять тему разговора или направление терапии. Также они могут принижать или оскорблять клиентов явным или скрытым образом, в том числе помещая их в прокрустово ложе теоретического объяснения или диагноза.

В дополнение к межличностным маркерам, разрывы также могут быть обнаружены с точки зрения внутриличностных маркеров, в частности, эмоциональных состояний. Переживание клинициста может быть важным источником информации, если внутренний эмоциональный опыт служит в качестве компаса, указывая терапевтам, где они находятся по отношению к своему клиенту, и что из базового эмоционального опыта они могут заметить. Тревога, гнев, отчаяние, вина, стыд, соперничество, скука и соблазнение являются значимыми маркерами36.

Терапевт: Как ваши дела на этой неделе?

Клиент: У меня все хорошо. Я был в гостях у моей мамы, у нее дома, у нее все в порядке.

Терапевт: Как она справляется?

Клиент: У нее все хорошо, вы знаете, пока ничего нового.

Терапевт: А вы как?

Клиент: Хорошо, просто выполняю свои обязанности.

(Наблюдая за своими реакциями и осознавая их, терапевт заметила, что минималистичные ответы клиента в начале сессии вызывают у нее чувство дискомфорта.)

Терапевт: Я хотела снова спросить вас про ваши симптомы депрессии; как ваше настроение в последнее время? Насколько вам сложно вставать утром и начинать день?

Клиент: Все было хорошо, мне кажется что немного получше, и мне легче было вставать по утрам.

Терапевт: Это хорошо. Я считаю, что если вы можете начинать свой день с маленьких шагов, вам будет легче взяться за следующую задачу, и тогда ваш уровень энергии начнет возвращаться.

(Терапевт осознает, что говорит «экспертным образом», чего она обычно не делает с этим клиентом.)

Клиент: Хорошо, это полезно знать.

Терапевт: Вы знаете, я только что поняла, что я много говорю на этой сессии, чего обычно со мной не происходит. Мне интересно, заметили ли вы это?

Клиент: Я не совсем понял.

Терапевт: Возможно, я сегодня занимаю больше пространства, потому что вы сегодня меньше говорите.