– Вы ко мне? – спросил Черемисин.

– Насчет места, – уточнил незнакомец. – Я мастеровой-многостаночник. Мастер на все руки.

– Следуй за мной! – бросил Черемисин и пошел к конторе.

В кабинете он предложил мастеровому сесть, сам устроился напротив за столом.

– Как зовут?

– Кошкин, Федор.

– Ко мне обращаться: господин инспектор. Специальность?

– Токарь, фрезеровщик, шлифовщик и так далее. Работаю на любых станках. Слесарное дело знаю. На все руки мастер, как изволили сказать.

Черемисин глянул на гостя с подозрением. Ишь, как пыжится! Явно врет – слишком молодой для таких заявлений.

– Где работал раньше?

– На заводе Мальцева в Москве.

– Почему взял расчет?

– Скучно стало. Одно и то же каждый день. Я разнообразие люблю.

– Почему к нам? Мастеровые много где нужны.

– Нравится оружие. На военной службе при оружейной мастерской работал. Многое чинил: ружья, пулеметы, револьверы. Хорошо знаю их устройство. Господа офицеры приносили пистолеты и охотничье оружие. Что угодно в порядок приведу, – улыбнулся мастеровой.

«Неужели? – подумал Черемисин. – Рогов давно просит найти ему оружейника. Только где же взять? На дороге не валяются. Хорошего токаря сыскать – проблема[39], а тут сразу всё. Да и молод больно. Что ж, проверим». Он достал из ящика стола небольшой металлический цилиндрик.

– Что это за деталь? – он протянул его Кошкину. – От чего?

Тот встал, подошел ближе и взял цилиндрик. Рассмотрев, повертел в пальцах и положил на столешницу.

– Болт Гринера, запирает стволы охотничьего ружья. Сделан небрежно. Присутствует конусность, где-то в пару соток. Вот тут, – он указал на косо срезанный край цилиндрика.

– Чем это грозит?

– Может в отверстие не зайти.

– Погодите!

Черемисин встал, подошел к шкафу и достал из него часть разобранного ружья – приклад с замком. Вернувшись к столу, взял болт и попытался вставить его в отверстие сбоку. Не получилось – болт вошел только на две трети.

– Подлецы косорукие! – выругался Черемисин.

– Это не беда, господин инспектор, – отозвался Кошкин. – Поправить – плевое дело. Отверстие чутка развернуть или болт подшлифовать.

– Паспорт есть? – спросил Черемисин, кладя ружье на стол.

Кошкин протянул ему серую книжицу. Инспектор быстро пролистал ее, остановившись на записи о прописке. Мастеровой поселился в доме Хвостовой. Ничего себе! Там и Черемисину дорого. Он вернул паспорт и достал из ящика блокнот.

– Выпишу тебе записку, – сказал, опустившись на стул. – В инструментальной мастерской отдашь штабс-капитану Рогову. Он решит, годишься ли. Если нет, приходи обратно – место подберем.

– А насчет жалованья?

– Тоже у него, – сморщился инспектор. Ишь, ушлый! Ничего не сделал, а про жалованье спрашивает.

Черемисин не хотел признаться, что неприязнь его продиктована завистью. Кошкин жил в доме, о котором инспектор много слышал. Паровое отопление, теплый клозет, ванна с горячей водой. Самому бы перебраться, только денег жалко. Когда у тебя на руках семья… Эх!

…Инструментальную мастерскую Федор отыскал скоро. Войдя внутрь, встал, разглядывая длинное, просторное помещение. Возле стен станки – разные. Токарные, шарошечные[40], долбежные, сверлильные. В отдалении – верстаки с тисками. За ними трудились рабочие: точили, строгали, сверлили. Шоркали напильниками. На вошедшего в мастерскую посетителя не обратили внимания. Заняты люди.

В центре мастерской стояли трое мужчин. Двое в мундирах: один высокий и стройный, второй низенький и пузатый. Третий явно мастеровой – по одежде видно. Немолодой – из-под кепки выбивается седина. Он держал что-то в руках, остальные рассматривали и, похоже, спорили. Федор подошел ближе.