По-видимому, Колумбийский колледж в Вашингтоне не мог обойтись без услуг Адонирама Хантингтона, который был профессором латыни и греческого языка в этом учебном заведении в три разных периода, начиная с 1843 года и заканчивая 1900 годом. Он был активным профессором до восьмидесяти двух лет, а теперь, в восемьдесят шесть лет, является почетным профессором греческого языка. Он все еще учится и часто читает проповеди в баптистской церкви, к которой принадлежит.

Бывший губернатор штата Техас Фрэнсис Р. Лаббок (Francis R. Lubbock) перешагнул свой восемьдесят девятый год, но все еще находится в упряжке. Он не только интересуется делами штата, но и в возрасте восьмидесяти пяти лет выпустил свою книгу «Шесть десятилетий в Техасе», публикацию, представляющую необычайный интерес и ценность для штата, в котором он прожил шестьдесят восемь лет.

Миссис Аделин Д. Т. Уитни, несмотря на то, что ей уже исполнилось восемьдесят лет, не утратила своего влияния на читающую публику и ее двадцать седьмой том только что вышел из печати. Она называется «Эпизоды Бидди» и тот факт, что она милая, яркая, полезная, интересная, является доказательством того, что сейчас она так же способна помочь и привлечь своих читателей, как и тридцать лет назад, когда она писала свой очаровательный рассказ «Девичество Фейт Гартни».

В «Космополитене» за май 1905 года была опубликована статья Джеймса Халма Кэнфилда, доктора права, библиотекаря Колумбийского университета в Нью-Йорке, на тему «Философия пребывания в Харнессе», из которой я возьму два освежающих абзаца, которыми должна быть завершена эта глава:

Но упряжь, которая позволяет человеку нести всю свою долю жизненного бремени, оказывать свою полную долю служения, никогда не должна быть снята, никогда не может быть отложена в сторону, пока сохраняется какая-либо мера желания и способности удовлетворять желания. Все эти разговоры о том, чтобы «уйти и дать шанс молодым людям» – это величайшая глупость. У молодых людей никогда не бывает «шанса», равного возможности работать бок о бок с теми, кто богат опытом, той мудростью, которая приходит из практических испытаний. Добровольцев под обстрелом поддерживают ветераны, а проницательный человек всегда гонит жеребят со старыми лошадьми. Совет и действие, мудрость и энергия, возраст и молодость, смешанные в правильных пропорциях, обеспечивают наилучшие результаты.

Люди, которые стали эгоистичными, узкими, упрямыми и черствыми и являются препятствием на пути всякого прогресса, не могут быть опровергнуты этим общим утверждением, поскольку они ненормальны, являются скорее наростами, чем частью естественного роста и с ними следует обращаться как с таковыми. Но правило должно быть и заключается в том, что люди становятся слаще по мере того, как они созревают, становятся больше с увеличением количества дней и постоянно становятся все более ценными для себя и для мира. Эта ценность не должна быть умалена и это служение не должно быть сведено к минимуму какими-либо близорукими, глупыми чувствами о том, что нужно «уступать место другим». Мир остро нуждается во всех людях, со всеми их способностями и силами, наиболее мудрыми, разумными, бескорыстными и действенными в течение всех возможных дней. Перепроизводства в этом направлении быть не может. Всякое иное, кроме самого полного и продолжительного развития всего человека и каждого человека, ослабляет и обедняет всех людей.

Когда годы жизни Хогарта подходили к концу, он написал картину, в которой его целью было проиллюстрировать конец человеческой жизни. На консервной банке лежали разбитая бутылка, треснувший колокольчик, ненатянутый лук, падающая вывеска таверны под названием «Край света», кораблекрушение, лошади Феба, мертвые в облаках, луна в последней четверти и мир в огне. «Еще кое-что, – сказал Хогарт, – и я это сделал». Затем он добавил к этой картине сломанную палитру художника. Это была последняя работа, которую он выполнил. Таков был взгляд Хогарта на старость незадолго до того, как его жизнь закончилась в шестьдесят семь лет.