Дверь из бордовой гостиной вела в кабинет. Из бежевой – в библиотеку.

В столовой все, как по команде, издали очередное: «Ах!»

Пять круглых столиков на три персоны каждый украшали небесно-голубые скатерти. В нишах стояли бронзовые фигуры греческих богов, а вымощенная камнем противоположная входу стена была не чем-нибудь, а искусственным фонтаном. С приятным успокаивающим журчанием вода стекала вниз в небольшой импровизированный прудик, в котором – не может быть! – Катка увидела несколько зеркальных рыбешек.

Иннокентий Эдуардович повел гостей вниз – на цокольный этаж.

Там у Красницкого располагались бассейн, сауна, котельная, прачечная и пара подсобных помещений.

– Не могу поверить, – твердила Розалия. – Неужели это все скоро станет моим?

– Розалия Станиславовна, что вы несете?!

– Детка, меня эмоции захлестнули.

Иннокентий что-то говорил, показывал, объяснял, но его никто не слушал. Кивали, как китайские болванчики, но не слушали.

Второй этаж вмещал в себя девять шикарных спален, два кабинета, домашний кинотеатр и гостиную для отдыха.

Короче говоря, впечатление особнячок производил сногсшибательное, если не сказать больше.

В восьмом часу Красницкий откланялся. И вот странность: Иннокентий Эдуардович не захотел оставить номер своего сотового телефона. На просьбы Розика он ответил примерно следующее:

– Не хочу, чтобы мне звонили. Перед операцией мне необходим покой, а разговоры с друзьями меня только взбудоражат.

– Но мы должны знать результат операции!

– Я сам позвоню… разумеется, если она пройдет успешно.

– Удачи вам, Иннокентий Эдуардович, – сказала Натка.

– До скорой встречи, – улыбнулась Катарина.

– Прощай, Кешик, – выдала свекрища.

– Розалия Станиславовна, не «прощай», а «до свидания»! Очень скоро мы его увидим.

– Конечно, в твоих словах есть смысл, когда-нибудь все там встретимся, – согласилась Розик.

Оставшись втроем, женщины посмотрели друг на друга, не в силах поверить, что теперь они – временные хозяйки всего этого великолепия.

– Дай, господи, ему здоровья, – перекрестилась Натка. – Пусть операция пройдет успешно: и Иннокентий проживет еще лет пятнадцать!

Розалия взвизгнула:

– Что ты несешь, идиотка!

Катарина вытаращила глаза. Поняв, что сморозила глупость, Розалия начала оправдываться:

– Пятнадцать – это слишком много, вот семь – самое то.

– Не кощунствуйте!

– Ката, заткнись. Только посмотри вокруг, это ж мечта!

– Никогда не мечтала о такой махине. Сейчас на улице светло, а мне уже не по себе. Представляю, что будет ночью.

– Ты дура, детка. Такой шанс выпадает один раз в жизни. Никогда, повторяю, никогда мне еще не приходилось бывать в замках. Ну и Кешка, ну и денежный мешок! Вот это я считаю идеальным браком. Развелись черт знает сколько лет тому назад, не виделись, а потом – хрясь… дорогая, я переведу на тебя все свои миллионы! Разве не феерично?

– Феерично-то феерично, – пискнула Натка, – только вот где здесь кухня? Не мешало бы ужин приготовить.

– Чем ты слушала, дубина кривоногая? Кеша нам ее показывал. Или ты в маразм впала?

– Просто не запомнила.

– Не запомнила она! Кухня там… – Розалия наугад ткнула пальчиком в сторону бежевой гостиной.

– Ничего подобного.

– Ката, где кухня?

– По-моему… слушайте, а давайте все втроем отправимся на ее поиски.

Ната поежилась, а свекрища заголосила:

– Как романтично – отправиться на поиски кухни! Боже, какое счастье неземное! Вот скажи, в московской квартире ты могла предложить нам пойти поискать кухню? Нет! Все-таки правду говорят: каждый со временем получает по заслугам. Я всю жизнь работала не покладая рук, и теперь мне награда в виде…