Кто бы сомневался, что у меня будут враги!

Чуть позже, закончив завтрак, мы с Ефграфом пообщались на общие темы. Я расспросил его о здешнем мире подробнее. Рочестен, кстати, все больше и больше напоминал мне оставленную мной Землю. Как я понял, Павел особо никого и не знал: до болезни он вообще был затворником, как и его родители (впрочем, с таким отношением к ним здешних дворян это неудивительно). Но в целом, повторюсь, в принципе не самое плохое попаданчество. Начальные условия, скажем так, положительные, какие-никакие перспективы есть. К тому же, если верить отрывочным словам того же Викентия Черногряжского и скудной информации из местного Интернета, то Темная колода считалась имбой.

Только вот что странно… Среди существ на картах имелись явно разумные создания, как та самая ведьма, например. Кстати… Я коротко пересказал гному разговор с ней, чем привел его в состояние легкого шока.

– Это очень странно, Ваша Светлость, – наконец ответил тот, придя в себя, – но, как уже говорил, я знаю об этой магии мало. Да, среди них есть разумные создания, призываемые с Миров Нити, но чтобы они с кем-то общались? Они вообще связаны жесткими заклятиями и слепо выполняют приказы хозяина. А насчет погреть постель… – тут уж управляющий совсем не нашёлся, что сказать, – не советую вам этого делать, господин! У вас есть Екатерина, она будет только рада. А вот по поводу остального надо будет переговорить с наставником. Без него, прошу вас, ничего не предпринимайте.

– А наставник не будет удивлен появлению Темной колоды? – осторожно поинтересовался я. – Это же вроде как незаконно.

– Почему незаконно? – искренне удивился управляющий. – Магия не может быть незаконной, если это, конечно, не некромантия. Темную магию никто не запрещал. Просто конкретно наш предок занимался очень нелицеприятными делами.

– Это какими такими нелицеприятными делами? – сразу уточнил я. – В Магги об этом ничего не сказано.

– Господин, зачем вам это знать… Дело уже прошлое… – замялся Ефграф, пытаясь увильнуть от ответа.

– Нет, ты уж мне скажи, чем занимался тот, из-за кого род Черногряжских в изгоим записали, – решил я проявить настойчивость.

– Некромантия, – неохотно пробурчал гном и тяжело вздохнул.

– Некромантия? – переспросил я.

– Да. Над людьми он опыты ставил, – неохотно проворчал гном, – и делал это весьма кроваво. А когда за ним пришли инквизиторы – сумел исчезнуть. Но тяжесть преступлений была настолько серьёзной, что род заработал опалу, которая держалась больше века. Не думайте о нём, господин. Как я уже говорил, то был очень противоречивый человек, и упоминать о нем лучше вообще не следует… Тем более он остался в вашем прежнем мире…

– А то, что этот противоречивый человек случайно отправил вместо себя меня? И что он есть. И живее всех живых. Думаете, он не сможет повторить свою попытку вернуться? А если на этот раз она будет успешной?

– Возможно, вы правы, господин, – с явной неохотой согласился со мной управляющий.

Совершенно непонятно, почему этот гном так тяжело принимает реальность. Неужели он с какой-то детской наивностью считает, что если не будет верить во что-то, то это что-то не произойдет?

– Здесь мы ничем не сможем ему помешать, – продолжил тем временем Ефграф. – Видите ли, никто не в силах остановить перемещение с Нити Миров. И, опять же… нам надо проконсультироваться с Абрахамом. Но сделать это нужно тайно… Я все устрою, Павел Иванович. Мы поговорим по отдельному защищённому чату.

– Чату?

– Да, есть заклинания, позволяющие ненадолго создавать чат для общения нескольких человек, который защищен от сканирования той же Инквизицией. Правда, долго так пообщаться не получится, но нам долго и не надо.